Особенно,... 
119 
— Да, непросто, — вздохнул Юдин. — А когда с этим просто-то было? В советские времена, что ли?.. И плата за сей труд значительно меньше, чем за грыжесечение. Да я не жалуюсь, не думайте. Все так живут, у меня хоть дом есть, пока не отняли, как вон тот… видите?.. Через лесок?..
— За забором?
— Во-во, за забором. Дом творчества кинематографистов когда-то был. А что там сейчас за забором творится — одному Богу известно.
По его упоминанию о совместных с Ариничевым походах в церковь, по ладанке на стене под иконой Каменев догадался, что старик религиозен.
Полистал книгу для приличия. Нутром чувствовал — вешает лапшу старик, финтит, от темы уводит.
— А может быть, у него рукопись рассчитывали найти? — подбросил вариант ответа.
— Какую?
— Книги, которую вы вместе собирались писать?
— Да никакой мы книги… то есть, книга-то в наши планы тоже входила, только сейчас речь о статье была. Для толстого журнала. Так что о рукописи разговор вести рано, разве о материалах? Так и они, в сущности, кому нужны?
Вот, извольте полюбопытствовать… Речь-то о наших знакомых и незнакомых, ученых, которые вместе с нами, до нас и после нас парились на нарах у «хозяина»…
Речь-то — об ученых, которые больше не вернулись в науку, об искалеченных судьбах, независимо от того, сгнили они на зонах, в тюрьмах, в психушках или эмигрировали, как Сережа Поликанов, в Швейцарию. О том, что потеряла с их исчезновением Россия. — Он говорил, перебирая документы, вырезки из газет и журналов, часто — иностранных, на английском языке, с яркими пометками, сделанными оранжевой капиллярной ручкой, заполненной чем-то люминесцирующим, будто куртки путевых обходчиков в свете тепловозных фар. Эта ручка торчала из стаканчика у телефона. Это, так сказать, всего лишь разминка, генеральное направление.
Что-то вроде энциклопедического словаря. С рабочим названием… у нас названия разные были, вот, видите?.. У него — «Утечка мозгов», а мне это не нравилось, я предлагал другое: «Расстрелянная наука».
Старик говорил, все более входя в раж, и Каменев понял, что он может до утра, если не дольше. Истосковался в одиночестве.
— Сергей Митрофанович, — Каменев попытался вернуть старика к своей теме, — а сердечных приступов у Ариничева не было, пока он находился у вас?
— С сердцем у него было лучше, чем в Москве. Он сам мне об этом говорил: «Я у тебя, заметь, ни одной таблетки не выпил».
— И в то утро, когда он уехал от вас?
— И в то утро тоже.
— Он собирался вернуться или уехал надолго?
Юдин задумался, чего Каменев не ожидал. Ответ, казалось, был ясен изначально: конечно, он собирался вернуться, ведь пишущая машинка-то оставалась здесь, ее Лидии Петровне Юдин привез позже, когда приехал по ее звонку.
— Уехал ненадолго, чтобы встретиться с издателем.
— В воскресенье?
— А что в этом такого? — покраснел Юдин. — Вы извините, у меня возникают не очень хорошие ассоциации. Что вы мне настоящий допрос устроили?! Я не понимаю, вы что, подвергаете мои слова сомнению? Я могу дать координаты издательства и даже домашний телефон Эдварда Кублера, главы совместного предприятия «Интерконтакт». — Он с неожиданным проворством вскочил, выдвинул ящик стола и стал трясущимися руками перебирать там предметы. — Вот, пожалуйста, можете позвонить ему и поинтересоваться, в воскресенье или в понедельник они собирались встретиться!..
— Спасибо, — с сонным спокойствием сказал Старый Опер, взял из стаканчика оранжевую ручку и переписал телефон потенциального издателя. — Да вы не нервничайте, Сергей Митрофанович. Пусть неприятных ассоциаций у вас не возникает, я не следователь, а частный детектив, так что на мои вопросы можно вообще не отвечать — это раз, а можно послать меня на все четыре стороны — это два.
Юдин опустился на стул, сцепил пальцы.
— Извините, — прошептал и закрыл глаза.
Каменев выдержал паузу, достаточную для того, чтобы он мог прийти в себя. Чем-то старик ему не нравился.
— Что было в портфеле Анатолия Марковича?
— Я не имею обыкновения лазить по чужим портфелям. Во всяком случае, он забрал с собой тренировочный костюм и тапочки.
— Значит, он не собирался возвращаться в воскресенье?
— А разве я сказал, что он собирался возвращаться в воскресенье?
— Какая же нужда была встречаться с издателем в выходной, если так или иначе он оставался до понедельника в Москве?
119 
