67 
— Вы что-то сказали? — отвлекшись от протокола, спросил он, и этим сбил Богдановича с толку окончательно, как если бы ловким приемом отнял у него нацеленный в голову «лепаж». — Я ни в чем вас не подозреваю, Леонтий Борисович, а только выясняю обстоятельства смерти вашей супруги. И с этой целью пытаюсь восстановить все недостающие детали. Например, что вы делали в Малаховке на даче во вторник двадцать первого апреля?
— На даче?.. На даче… но я ведь сказал, кажется? Мы ее расконсервировали. Открыли ставни, проветрили погреб, что еще…
Кокорин вынул из белой виниловой папки протокол допроса свидетеля Реброва:
— Ваш сосед по даче Ребров показал, что вы стучали и пилили. Дверь была открыта настежь. Кира Михайловна вымеряла шагами территорию перед фасадом. Вы пробыли там два с половиной часа. Что конкретно вы делали на даче в тот приезд?
Богданович нахмурился, лицо его приняло задумчивое выражение.
— Значит, так, — начал он, загибая пальцы. — Мы приехали… Кира подмела полы… Я наколол дров, и мы растопили камин… Да, я распилил старую притворную планку от дверной рамы и наколол ее на лучину. Потом мы попили чаю со старой мятой, она оставалась в столе в мансарде… И все. А то, что она прогуливалась по двору… Не знаю, чего она там вымеряла, во всяком случае, мне она ничего не говорила. Сам я не видел.
— Вы пилили где? Прямо в комнате?
— Да. Пристроился на табуретке — и распилил.
— А в сенях найдены опилки.
— Вполне возможно, они налипли на подметки нашей обуви. Это, что, как-то проясняет картину самоубийства Киры?
— Кто вам сказал, что это было самоубийство? — зыркнул на него следователь. — Лично я такого сказать не мог. Именно это мне и предстоит доказать. Или опровергнуть. С вашей помощью. Только у меня складывается впечатление, что у вас по этому поводу никаких вопросов не возникает, вы почему-то уверены, что ваша жена покончила с собой. Как будто наверняка знаете, что она должна была это сделать. Нет?
Богданович вскочил.
— Сядьте! — крикнул Кокорин. — Сядьте, Богданович! Я еще не закончил. — Он дождался, когда Богданович сядет, и невозмутимо продолжил: — Ваша жена знала, где именно вы храните пистолет?
— Видимо, знала, раз нашла и воспользовалась. Извините, Алексей Михайлович. Я не могу больше отвечать на вопросы. Мне плохо. Я в таком состоянии… Я еще не пришел в себя после похорон, к тому же выпил лишнего на поминках и… и вчера продолжал с Кириным братом Егором. Я провожал его, мы зашли в ресторан… В общем, делайте, что хотите, только я сейчас упаду. Решительно ничего не соображаю. Не помню, чего я вам там наговорил…
Кокорин нисколько не сомневался, что это — очередной тактический ход, но настаивать не стал, зная, что ни к чему, кроме словесной перебранки, дальнейший допрос не приведет.
— Все, что вы «наговорили», Леонтий Борисович, зафиксировано в протоколе, — он извлек из каретки четвертую, последнюю страничку с текстом через один интервал, отделил копирку и придвинул к Богдановичу: — Пожалуйста, перечитайте внимательно и распишитесь внизу на каждой странице. Если что-то записано не так, отметьте вот здесь… Если хотите — можем восстановить с помощью магнитофонной записи.
— Не хочу, — сказал Богданович и расписался, не перечитывая.
ГЛАВА 20
Архангельский региональный комитет партии «Власть и порядок» заседал в здании бывшей областной партшколы. Секретарь комитета «подстоличной Сибири» каперанг Лось норовил придать заседанию с участием московских представителей Глуховца, Ряхина и Мукосеева по возможности более широкую огласку и собрать расширенный пленум в Доме советов на проспекте Павлина Виноградова, но Глуховец такой демарш предвидел и заручился депешей председателя ЦК Костромского: «На встрече присутствуют только архангелогородцы. Никакой прессы».
Заседание проходило мучительно трудно, «на ножах». Лось видел в визите Глуховца со товарищи попытку попрания власти. В его пространном докладе, призванном подчеркнуть размах деятельности Архангельского комитета, явственно сквозила мысль: мы — самые многочисленные, мы — самостоятельные, наш бюджет позволяет…
— Вы не самые многочисленные! — басом выкрикнул Ряхин, не пожелавший занять место в президиуме. — Вы составная часть единого целого — партии «Власть и порядок». Поэтому не пытайтесь узурпировать власть и не нарушайте установленного порядка.
67 
