127 
— Ким, я уверена, вы правы. Вы нужны аббатству. Прошу вас, приступайте к осуществлению, своих планов. Я убеждена, что ничего лучшего для аббатства нельзя и желать… и для нас всех.
Он обрадовался. На одно восхитительное мгновение я подумала, что он обнимет меня. Но он удержался и счастливо воскликнул:
— Не позвонить ли нам, чтобы принесли чаю? — Я позвоню.
И я позвонила, а он стоял и улыбался мне. На звонок пришла миссис Роулт.
— Пожалуйста, миссис Роулт, — сказал он, — чай для миссис Сент-Ларнстон и меня.
А когда его подали, то было так, словно я вернулась домой. Я сидела за круглым столиком, разливая чай из серебряного чайника, как я и представляла себе. С единственной разницей, что я не буду обручена с Кимом, пока не наступит подходящее время.
Но я твердо верила, что это всего лишь отсрочка, что он ясно дал понять свои намерения, и мне нужно только потерпеть, пока мои мечты не станут явью.
Итак, Ким собирался купить аббатство и имение Сент-Ларнстон. Сделка была довольно сложной, и, пока мы ждали ее завершения, он приступил к ремонту.
Он никогда не забывал посоветоваться со мной, так что мы с ним часто встречались. Позже к нам в аббатстве присоединялись Меллиора и Карлион — обычно к чаю — или он возвращался со мной в Дауэр Хауз. Это были приятные дни — каждый из них сокращал период ожидания.
В аббатстве велись строительные работы, и однажды, когда Ким повел меня показать, как они продвигаются, я увидела среди рабочих Ройбена Пенгастера.
Мне было жалко Ройбена и всех Пенгастеров, потому что я догадывалась, каким ударом было для них, когда нашли тело Хетти; Долл рассказывала Дейзи, что когда сам Пенгастер услыхал новость, он заперся в спальне на три дня и ни крошечки за это время не проглотил. Теперь это был дом скорби. Я знала, что Ройбен нежно любил сестру, но когда я увидела его на работе в аббатстве, он выглядел таким счастливым, каким не бывал уже давно.
Он обтесывал какую-то деревяшку, и челюсть его тряслась, как будто он радовался тайной шутке.
— Ну, Ройбен, как продвигаются дела? — спросил Ким.
— Да думаю, хорошо, сэр.
Его глаза скользнули по мне, и улыбка стала почти ослепительной.
— Добрый день, Ройбен, — сказала я.
— Добрый вам день, мэм.
Ким начал мне объяснять, что тут делают, и мы двинулись дальше. Потом я вспомнила, что хотела обновить бабушкин домик, и сказала об этом Киму.
— Попросите Ройбена сходить и оценить, что можно сделать. Он будет доволен.
Я вернулась к Ройбену.
— Мне нужно немного подновить домик, Ройбен, — сказала я.
— Ну, да. — Он не переставал строгать, но я видела, что он доволен.
— Вы смогли бы сходить со мной поглядеть?
— Ну, да, — сказал он.
— Я подумываю расширить домик, чтобы он стал настоящим маленьким коттеджем. Фундамент там прочный. Как вы думаете, это можно будет сделать?
— Да небось, можно. Мне б надо сходить поглядеть.
— Так вы сходите как-нибудь со мной?
Он прекратил работать и поскреб в затылке.
— А когда б вы хотели, мэм? Завтра, как я тут кончу работу?
— Очень хорошо.
— Ну, тогда… часиков так в шесть.
— Уже будет темнеть. Вам бы надо при дневном свете поглядеть.
Он снова поскреб в затылке.
— Небось, я поспею туда к пяти. У нас будет часок дневного света, ага?
— Ну хорошо, Ройбен, значит, завтра в пять… в домике. Я буду там.
— Вот и ладно, мэм.
Он вернулся к работе, его челюсть затряслась от скрытого веселья.
Похоже было, что он не горюет, и я обрадовалась, Ройбен был простой малый, а Хетти не стало так давно, что он, пожалуй, уже и позабыл, как она выглядела.
Я вновь присоединилась к Киму.
— Ну как, — спросил он, — договорились?
— Да, он вроде согласился с охотой.
— Ройбен счастливей всего, когда работает.
Ким посмотрел на часы.
Давайте вернемся в библиотеку. Сейчас придут Меллиора и Карлион.
Идя к домику, я вспомнила, как ходила туда в последний раз, и тревожное чувство снова вернулось ко мне.
Войдя в рощу, я беспрестанно поглядывала через плечо, опасаясь, что за мной может следить кто-нибудь. Я успевала вовремя. Я буду там ровно в пять часов. Надеюсь, что Ройбен будет точен. Когда он придет, мои опасения развеются.
Я никогда не жалела о том, что наш домик стоит на отшибе, а наоборот, радовалась этому. Но когда там жила бабушка, все казалось таким безопасным. На минуту меня охватила грусть и сознание того, что мир для меня уже не будет никогда таким, как прежде, после того как бабушка покинула его.
127 
