ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  62  

Джузеппе замолчал. Стефан решил, что Эльза говорит правду – она действительно не заметила никаких перемен в поведении Молина.

– А что случилось с Авраамом Андерссоном? – спросила она.

– Его застрелили. Такое впечатление, что даже не застрелили, а расстреляли. Он тоже принадлежал к вашей группе, которая группой не является?

– Нет. Герберт иногда беседовал с ним, но они никогда не говорили о политике. Герберт был очень осторожен. У него было мало настоящих друзей.

– А кто мог убить Авраама Андерссона?

– Я не была с ним знакома.

– Кто был Молину ближе всех?

– Думаю, я. И дети. По крайней мере дочь. С сыном отношения порваны.

– Кто их порвал?

– Не знаю.

– А еще кто-то был? Вы никогда не слышали о некоем Веттерстеде из Кальмара?

Она ответила не сразу. Джузеппе и Стефан быстро переглянулись. Она была совершенно очевидно удивлена, откуда им известно это имя.

– Он упоминал иногда это имя. Герберт родился и вырос в Кальмаре. Веттерстед – родственник бывшего министра юстиции, того самого, которого тоже убили несколько лет назад. Мне кажется, он художник-портретист. Но я не уверена.

Джузеппе записал в блокнот ее показания.

– И ничего больше?

– Нет. Герберт был не из тех, кто любит поговорить. Люди ведь разные, не так ли?

Джузеппе поглядел на Стефана.

– У меня еще один вопрос. Когда вы бывали у Молина, чем вы развлекались?

– Не поняла вопроса.

– Вопрос заключается в следующем – вы с ним танцевали?

В третий раз за время разговора на ее лице ясно читалось удивление.

– Да, – сказала она. – Танцевали.

– Танго?

– Не только танго. Но часто именно танго. Старые танцы тоже почти исчезли. Те, которые нужно уметь танцевать, где требуется элегантность и мастерство. Как танцуют сейчас? Как обезьяны!

– Вам наверняка известно, что у Герберта Молина была специальная кукла для танцев?

– Он был страстный танцор. Танцевал замечательно и старался не терять формы, а для этого надо практиковаться. Для чего и нужна была кукла. В молодости, мне кажется, он мечтал быть танцором. Но когда позвала труба, он пошел выполнять свой долг.

Стефан подумал, что даже язык у нее высокопарен и старомоден. Словно она заклинала время вернуться вспять – в тридцатые – сороковые годы.

– Могу предположить, что не многие знали об этой его страсти.

– У него почти не было друзей. Сколько раз надо это повторить?

Джузеппе потеребил нос, обдумывая, что еще спросить.

– А когда он увлекся танцами?

– Думаю, во время войны. Или перед самым ее началом – он же был тогда очень молод.

– Почему вы так думаете?

– Он как-то рассказывал.

– И что он рассказал?

– Только то, что я уже говорила. Ничего больше. Война была тяжелым испытанием. Но иногда он получал увольнительные. Немецкое командование очень заботилось о своих солдатах. Когда была возможность, их отпускали отдохнуть и оплачивали отдых.

– Он часто говорил о войне?

– Нет. Не часто. Но мой отец говорил о войне постоянно. Как-то они одновременно получили увольнительную и поехали в Берлин. Отец рассказывал, что Герберт ходил на танцы каждый вечер. По-моему, каждый раз, когда Герберт получал отпуск, он прямо с фронта ехал в Берлин – и танцевал.

Джузеппе долго молчал.

– Можете сообщить нам еще что-то, что могло бы помочь следствию?

– Нет. Но я очень хочу, чтобы вы поймали убийцу. Понятно, что строгого наказания он не получит – в Швеции защищают преступников, а не их жертвы. Наверняка станет известно, что Герберт сохранил верность своим идеалам. Осудят не преступника, а его, хотя его уже нет в живых. Но я все равно хочу, чтобы убийцу нашли. Я хочу знать, кто мог это сделать.

– Сейчас у нас больше нет вопросов. Но мы еще увидимся.

– Меня в чем-нибудь подозревают?

– Нет.

– Тогда я хочу узнать, откуда вам стало известно про мундир.

– В другой раз, – сказал Джузеппе и поднялся.

Она проводила их до прихожей.

– Должен сказать, что ваши взгляды на грани… на грани экстремизма, – сказал Джузеппе, выйдя на крыльцо.

– Швецию уже не спасти, – ответила она. – В молодости я еще встречала полицейских с твердыми политическими убеждениями. Они разделяли наши идеалы. Теперь таких нет.

Она закрыла дверь. Джузеппе хотелось быстрей уйти.

– Жуткая тетка, – сказал он у калитки. – Мне все время хотелось залепить ей оплеуху.

– Боюсь, таких гораздо больше, чем мы думаем, – сказал Стефан.

  62