ТОРКВЕМАДА И КОРОЛЬ АНГЛИИ

Томас Торквемада лежал на постели, тяжело дыша. Подагра невыносимо мучила его, и ему все труднее и труднее становилось передвигаться.

– Так много надо сделать, – шептал он, – а времени остается так мало. – Однако подобные слова показались ему упреком Всемогущему, и он добавил: – Но Твои дела будут сделаны.

Он часто размышлял о Хименесе, архиепископе Толедском, который, как ему казалось, мог наследовать мантию Торквемады. Он не сомневался, что именно этот человек в один прекрасный день сумеет побороть все свои чувства и доведет начатое им великое дело до конца.

Торквемада с удовлетворением оглядывался на последние тридцать лет. Теперь он мог только дивиться тому, что произошло с той поры, как он в пятидесятивосьмилетнем возрасте покинул монастырь и начал крупными буквами вписывать свое имя в историю страны. Его великие успехи заключались во введении инквизиции и изгнании евреев.

Когда он вспоминал об этом, то приходил в восторг. Увы, теперь его подводило старое немощное тело, и, кроме того, у него было множество врагов. Ему хотелось почаще видеться с Хименесом. Он не сомневался, что такому человеку можно доверить направлять суверенов на должный путь, и можно спокойно отдать в его руки судьбу Испании.

– Мне надо подготовить его, еще многому научить, – шепотом приговаривал Торквемада. – Но увы, времени почти не осталось.

Он страшно устал, потому что только что распрощался с главными инквизиторами. Он созывал их в Авиле, чтобы дать им новые инструкции, которые он составил для введения в кодекс инквизиции. Он постоянно думал о преобразованиях, о расширении организации, чтобы грешникам как можно труднее было ускользнуть от альгвасилов.^[5]

Он знал, что начиная со славного 1483 года, когда учредили инквизицию, и по сегодняшний день, когда он, лежа на твердом тюфяке, думал о том, сколько ему еще осталось сделать, на кострах сожгли заживо около десяти тысяч еретиков.

«Восемь тысяч костров, – размышлял он. – Но были еще очень многие, кого привлекали к суду. Около ста тысяч человек в стране были признаны виновными и их подвергли незначительным наказаниям. Неплохие достижения».

Его изумляло, что у такого человека, как он, находятся враги внутри самой церкви, и что, наверное, самый влиятельный его враг – сам Папа.

Как все было по-другому, когда папскую тиару носил добродушно-беспечный Иннокентий VIII. Распространялись отвратительные слухи относительно жизни Родриго Борджа – Папы Александра VI. Поговаривали, что у него есть любовницы и множество детей, которыми он страшно гордился и наделял всевозможными почестями.

Торквемаду, приверженного власянице и жесткому тюфяку, это ужасно возмущало; но больше всего его потрясло то обстоятельство, что хитрый и проницательный Борджа, похоже, получал чуть ли не удовольствие, любыми способами срывая планы Торквемады.

«Наверное, неизбежно, что блудник и грешник хочет сломить человека, повседневно ведущего святую жизнь, – думал Торквемада. – Но какая жалость, что этот человек является самим Его Святейшеством!»

Глаза горели на бледном лице Торквемады. Какое удовольствие он получит, борясь с ним за власть. И вот сейчас он дожидался возвращения своих гонцов из Англии, куда направил их со специальным посланием к королю Генриху VII, который, возможно, будет весьма благодарен Великому инквизитору.

Коварный английский король отлично понимал, что Торквемада обладал властью над суверенами. Шпионы английского короля уведомляли его, что Фердинанд с Изабеллой часто посещали Торквемаду в Авиле, когда у того случались очень сильные приступы подагры и сам он не мог к ним прибыть. Он узнал, что тело покойного Хуана привезли для захоронения в Авилу – знак уважения суверенов к Торквемаде. Великого инквизитора успокаивал – особенно принимая во внимание его раздражение по поводу вестей из Рима – тот факт, что Англии известно, насколько влиятельным человеком он считался.

И вот, пока он лежал на жестком тюфяке и размышлял, прибыли гонцы, и как только он узнал, что они в монастыре, приказал немедленно доставить их к нему.

  52