Особенно,... 
47 
— Как может быть иначе? Я слышала, что, будучи совсем юным, он любил мадам де Бовэ! Много старше его, толстуха — и я слышала, что она была одноглазой… И все же… он ее не забыл. Он доказал ей свое благоволение. В этом проявляются достоинства нашего короля. Это король, который никогда не забывает вознаградить тех, кто доставил ему удовольствие… даже если это продолжалось недолго и было давно.
Теперь Луиза начинала что-то понимать. Она не может рассчитывать на блестящее замужество, потому что у нее нет подходящего приданого, но если она сможет стать подругой короля, всякого рода почести могут посыпаться на нее, и отыщется много мужчин, которые будут готовы разделить с ней ее богатство. Насколько желаннее бывает королевская любовница — пусть даже бывшая, — чем бедная девственница!
Итак, Луиза прибыла ко двору. Она была довольно хорошенькой, но лишь благодаря тому, что выглядела значительно моложе своих лет. У нее были красивые волосы и хороший цвет лица, которое не портили ни следы оспы, ни какие-либо пятна или шрамы. Ее круглое пухлое личико придавало всему ее облику редкое в ее возрасте выражение невинности, и это привлекало. Один из ее довольно близко посаженных глаз временами слегка косил. Несмотря на это, ее считали хорошенькой юной девушкой, а так как миловидность ее отличалась от привычной красоты, она вызывала определенный интерес.
Хорошо усвоенные и дома, и в монастыре правила этикета стали ее второй натурой, отличающейся своеобразной грацией. Ее развитию тоже уделялось определенное внимание, и она считалась образованной молодой женщиной, которой лишь отсутствие воображения помешало стать выдающейся умницей. Другими словами, Луиза, прибывшая ко двору, была хорошо воспитанной, хорошо образованной девушкой, не лишенной своеобразной миловидности, определенной очаровательной грации и трезвых идеалов, скрытых безмятежным, детским лобиком — и все это было залогом благополучия мадемуазель де Керуаль.
Луиза была прирожденной шпионкой. Ее бедность и настоятельная необходимость способствовали развитию в ней этой склонности. Она внушила себе, что ей прежде всего необходимо понять все, что вокруг нее происходит; ей нельзя терять времени. Ей уже двадцать лет, она уже не очень молода; она может не удержаться при дворе. Поэтому она быстро вникла во все дела в Сен-Клу.
Генриетта Орлеанская, жена брата французского короля и сестра короля Англии, была очаровательной женщиной — живая, умная, одна из самых привлекательных дам при дворе короля-Солнца, хотя красота ее и не соответствовала общепринятым канонам. Вот, думала Луиза, пример для подражания. Она изучала Генриетту и, наблюдая ее вблизи, будучи ее доверенной компаньонкой, начала вникать в ее секреты.
Месье — муж Генриетты — даже не делал секрета из их совместной жизни. У месье были свои фавориты, его дорогие друзья, значившие для него больше любой женщины. Месье был самым тщеславным человеком во Франции, и Луиза обнаружила, что жена очень устраивала его в одном отношении. Бывали случаи, когда он гордился ею.
Однажды Луиза вполне поняла смысл этого, когда сам Людовик нанес визит в Сен-Клу.
Тогда Луиза и увидела его в первый раз. Она была готова к этому визиту. Она выглядела более юной, чем всегда, она держалась поближе к своей госпоже. Это была ее первая возможность блеснуть перед его величеством. Она надела платье, больше других молодившее ее, искусно уложила свои великолепные волосы так, что они локонами, как у девочки, падали ей на плечи. Она была уверена, что выглядит не старше пятнадцати лет.
И вот король вошел в апартаменты — высокий и статный, как и должно быть королю, он был одет в шитый золотом костюм, отделанный черными кружевами, на его шляпе сверкали бриллианты, большими шагами он подошел к Генриетте.
Она приготовилась было преклонить перед ним колени, но он не позволил ей это сделать. Луиза почувствовала, что он возбужден. Он сказал:
— Не надо церемоний, дорогая сестра.
— У вашего величества ко мне срочное дело, — сказала Генриетта. — Я надеялась представить мою новую фрейлину, мадемуазель де Керуаль.
Глаза Людовика слегка скользнули по Луизе.
Она выступила вперед и пала на колени.
Он сказал: «Добро пожаловать ко двору, моя милая. Добро пожаловать».
Она подняла глаза к его лицу; это был момент, которого она страстно желала и ждала. Но он смотрел на герцогиню.
— Вы желаете говорить со мной наедине? — спросила Генриетта.
47 
