Особенно,... 
44 
Но он не позволит этим обстоятельствам портить себе настроение. Его дражайшая сестра будет гостить у него всего две недели — ее ненавистный муж не позволит ей остаться дольше, — а Людовик должен выплатить ему два миллиона ливров в течение шести месяцев с тем, чтобы он в подходящий момент исполнил свой обет стать католиком. Карл передернул плечами. В договоре не обусловливалось время, когда Карл должен объявить об этом; если бы это было так, он бы никогда, какой бы соблазнительной ни была награда, не подписал бы этот договор. Он мог объявить себя католиком, когда ему заблагорассудится. Это будет через много-много лет, а может быть, и никогда. А Англия крайне нуждалась в этих французских ливрах.
Он обязывался объявить войну Голландии в любой момент по требованию Людовика, и за его услуги в этом отношении ему было обещано три миллиона ливров в год, пока будет продолжаться война.
В связи с этим он не испытывал сомнений. Голландцы были врагами Англии, и было нетрудно, с помощью писак, подогреть в стране ненависть против коварного врага, который недавно вошел в одну из рек Англии и сжег ее корабли прямо на глазах у англичан.
Да, размышлял Карл, воевать они пойдут без возражений. Что они не проглотят, так это мое признание папизма.
Но он всегда помнил слова своего деда со стороны матери, великого Генриха IV, когда тот занял Париж и прекратил религиозные войны.
«Мы с ним похожи», — подумал Карл. Это отличная сделка. Моя страна почти банкрот, а мне должны заплатить два миллиона ливров за то, чтобы я в подходящий момент объявил себя католиком. Кто знает, подходящий момент может и не наступить, а вот мои два миллиона ливров поступят и окажутся весьма кстати.
Итак, он подписал этот договор и доставил этим удовольствие своей дорогой сестре, так как Людовик, которого она любила, будет доволен ею, когда она вернется во Францию и преподнесет ему подпись своего брата на этом договоре.
Милая Минетта! Она должна возвращаться во Францию… Возвращаться к своему ненавистному мужу!..
Она протянула ему свою шкатулку с драгоценностями и сказала: «Выберите то, что захотите, милый брат. Все, что вам понравится, — на память обо мне».
В это мгновение он поднял глаза и увидел очаровательную девочку, которая стояла рядом с его сестрой и которая принесла по просьбе Генриетты шкатулку с драгоценностями.
— Мне по душе только одно сокровище, — сказал он. — Вот эта прелестница, что затмевает все в вашей шкатулке, милая сестра.
Девочка опустила глаза и слегка порозовела.
Минетта обратилась к ней: «Луиза, дорогая, пожалуйста, оставьте нас с братом».
Девочка сделала реверанс и ушла, но прежде чем выйти, она бросила через плечо быстрый взгляд на короля Англии.
— Нет, Карл, — укоризненно сказала Минетта, — она слишком молода.
— Это легко исправимый недостаток, — ответил Карл. — Время проходит быстро, и вот уже молодые… становятся не такими молодыми.
— Я не могу ее оставить.
Карл был несколько разочарован. Он редко домогался женщин; в этом не было необходимости. Луиза была прелестным ребенком, но он не сомневался, что здесь, в Дувре, есть и другие очаровательные дети, его собственные подданные. Единственный раз, когда он домогался женщины, — это период его страстной увлеченности Фрэнсис Стюарт.
— Я буду сожалеть о том, что она уехала, — сказал Карл. — Если бы она осталась, она могла бы мне быть хоть небольшим утешением в разлуке с вами.
— Может быть, дорогой брат, я вскоре снова приеду в Англию, и я буду молить судьбу, чтобы тогда мне не надо было так быстро уезжать.
— Бедная моя Минетта, вам трудно живется?
Она, улыбаясь, повернулась к нему.
— Сейчас моя жизнь преисполнена счастья, — сказала она. После этого она обняла его и немного всплакнула.
— Когда я вернусь во Францию, — попросила она, — пишите мне чаще, Карл.
— Конечно, я буду писать. Это единственное утешение, которое нам остается.
— Рассказывайте мне обо всем, что происходит у вас при дворе, а я буду вам писать обо всем, что случится в Версале. Людовик ревниво относится к моей любви к вам.
— А я — к вашей любви к нему.
— Это разные вещи, Карл.
— Да, я всего лишь брат, а он… Она печально улыбнулась.
— Часто лишь ваши письма, напоминавшие о нашей близости, давали мне почувствовать, что я живу не напрасно.
Он нежно улыбнулся ей, он все понимал. Она любила его, но еще больше она любила короля Франции; и ей пришлось выбирать между ними, когда она приехала с этой миссией доверенного лица короля Франции. Все же из-за этого он не стал любить ее меньше.
44 
