Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
133 
О Ваших речах нужно писать много или ничего. А много я не умею. Для меня речи таких юристов, как Вы, Кони и др<угие>, представляют двоякий интерес. В них я ищу, во-первых, художественных достоинств * , искусства, и, во-вторых, — того, что имеет научное или судебно-практическое значение. Ваша речь по поводу юнкера, убившего своего товарища * , — это вещь удивительная по грациозности, простоте и картинности; люди живые, и я даже дно оврага вижу * . Речь по делу Назарова — самая умная и полезная в деловом отношении речь * . Но ведь это серьезно и об этом писать надо серьезно и длинно.
Свои книжки непременно пришлю Вам * или сам привезу. Не присылал их раньше, потому что не знал, хотите Вы их иметь или нет, и отчасти потому, что думал или мне казалось, что я их уже послал Вам.
Отчего Вы пьесы не напишете?
В Петербурге я буду после 27-го.
Ваш А. Чехов.
Плещееву А. Н., 25 декабря 1891 *
1075. А. Н. ПЛЕЩЕЕВУ
25 декабря 1891 г. Москва.
Москва, Мл. Дмитровка, дом Фирганг.
25 дек.
Дорогой Алексей Николаевич, вчера я случайно узнал Ваш адрес и — пишу Вам. Если у Вас найдется свободная минутка, то, пожалуйста, напишите мне, как Ваше здоровье и вообще как Вы живете. Напишите хотя три строчки.
У меня полтора месяца была инфлуэнца, было осложнение со стороны легких и я жестоко кашлял. В марте уезжаю на юг в Полтавскую губернию, и буду жить там до тех пор, пока не прекратится мой кашель. Сестра поехала туда покупать хутор.
Литературные дела идут вообще тихо, но жизнь проходит шумно. Очень много разговоров насчет голода, и много работы, вытекающей из сих разговоров. В театрах пусто * . Погода плохая: совсем нет морозов. Щеглов Жан увлечен толстовцами * , Мережковский по-прежнему сидит в доме Мурузи * и путается в превыспренних исканиях и по-прежнему он симпатичен; Фаусек получил магистра * ; про Чехова говорят, что он женился на Сибиряковой * и взял 5 миллионов приданого. Об этом говорит весь Петербург. Кому и для чего нужна эта сплетня, положительно не могу понять. Даже противно читать петербургские письма.
Островского не видел в этом году. Суворин здоров.
Завтра еду в Петербург хлопотать насчет своего хутора: 1) возьму денег в книжном магазине Суворина и 2) у симпатичного нотариуса Иванова сочиню доверенность на имя А. И. Смагина, которого Вы знаете.
Сердечный привет Вашим. Осенью ходили слухи, что Вы были больны, теперь же, по слухам, Вы совершенно здоровы. И дай бог, чтобы это было так. Болезнь — это кандалы.
Увидимся мы, вероятно, очень не скоро, так как в марте я уезжаю, а возвращусь на север не раньше ноября. В Москве я уже не буду иметь квартиры, так как это удовольствие мне не по карману. Буду жить в Петербурге.
Крепко обнимаю Вас. Кстати же маленькое объяснение, по секрету: как-то в Париже за обедом Вы, уговаривая меня остаться в Париже, предложили мне взаймы денег, я отказался, и мне показалось, что этот мой отказ огорчил и рассердил Вас * , и мне показалось, что когда мы расставались, от Вас веяло холодом. Быть может, я и ошибаюсь. Но если я прав, то уверяю Вас, голубчик, честным словом, что отказался я не потому, что мне не хотелось одолжаться у Вас, а просто из чувства самосохранения: в Париже я вел себя дурно, и лишняя тысяча франков испортила бы мне только здоровье. Верьте мне, что если бы я нуждался тогда, то попросил бы у Вас взаймы так же свободно, как и у Суворина. Храни Вас бог.
Ваш А. Чехов.
Егорову Е. П., 26 декабря 1891 *
1076. Е. П. ЕГОРОВУ
26 декабря 1891 г. Москва.
26 дек.
Посылаю еще 11 рублей. А ответа от Вас нет и нет, так что я начинаю думать, что мои письма не доходят по адресу. Сегодня я уезжаю в Петербург. Благоволите адресоваться туда.
Вышел «Сборник» в пользу голодающих, который дал чистых 18 тысяч. Если бы Вы поскорее ответили мне, в каком положении у Вас дела, и уполномочили бы меня, то я мог бы обратиться в редакцию «Русских ведомостей», чтобы они выслали хотя бы 100–200 р.
Будьте здоровы.
133 
