ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Музыкальный приворот. Книга 1

Книга противоречивая. Почти вся книга написана, прям кровь из глаз. Многое пропускала. Больше половины можно смело... >>>>>

Цыганский барон

Немного затянуто, но впечатления после прочтения очень приятные )) >>>>>

Алая роза Анжу

Зря потраченное время. Изложение исторического тексто. Не мое. >>>>>

Бабки царя Соломона

Имена созвучные Макар, Захар, Макаровна... Напрягает А так ничего, для отдыха души >>>>>

Заблудший ангел

Однозначно, советую читать!!!! Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... >>>>>




  121  

Твой Antoine.

На обороте:

Москва. Марии Павловне Чеховой.

Мл. Дмитровка, д. Шешкова.

Книппер О. Л., 19 ноября 1899 *

2947. О. Л. КНИППЕР

19 ноября 1899 г. Ялта.


19 ноябрь.

Милая актриса, Вишневский писал мне * , что за то, чтобы увидеть меня теперь, Вы дали бы только три копейки, — так Вы сказали ему. Благодарю Вас, Вы очень щедры. Но пройдет немного времени, еще месяц-другой, и Вы не дадите уже и двух копеек!

Как меняются люди!

А я между тем за то, чтобы увидеть Вас, дал бы 75 рублей.

Но представьте, нельзя писать: бьют в набат, у нас в Аутке пожар. Сильный ветер.

Будьте здоровы! Бегу на пожар.

Ваш А. Чехов.

На конверте:

Москва. Ольге Леонардовне Книппер.

Никитские Ворота, уг. Мерзляковского пер., д. Мещериновой.

Поссе В. А., 19 ноября 1899 *

2948. В. А. ПОССЕ

19 ноября 1899 г. Ялта.


19 ноябрь.

Многоуважаемый Владимир Александрович, Ваше письмо всё еще лежит у меня на столе, поджидая, когда я отвечу на него; оно служило для меня суровым укором * всё время, пока наконец вот, пославши ответ * на телеграмму, я взялся за перо, чтобы написать Вам. Дело в том, что я пишу повесть для «Жизни» * , и готова она будет скоро, должно быть, ко 2-й половине декабря * . В ней всего листа три, но тьма действующих лиц, толкотня, тесно очень — и приходится много возиться, чтобы эта толкотня не чувствовалась резко. Как бы ни было, около 10 дек<абря> она уже сформуется совсем, можно будет набирать. Но вот беда: разбирает страх, что ее пощиплет цензура. Цензурных помарок я не перенесу * , или кажется, что не перенесу. И вот потому, что повесть местами выходила не совсем цензурной, я не решался писать Вам определенно и отвечать наверное. Теперь, конечно, отвечаю наверное, но с условием, что Вы возвратите мне мою повесть, если она и Вам покажется местами не цензурной, т. е. если и Вы также будете предвидеть опасность, что ее почиркает цензор.

Теперь просьба: пожалуйста, не печатайте в объявлениях меня так длинно * . Право, это не принято. Печатайте в одну строку со всеми, по алфавиту.

Где Максим Горький? *

Ну, будьте здоровы. Желаю Вам хорошей подписки и побольше читателей, этак тысяч сто. Жму руку.

Преданный А. Чехов.

Чеховой М. П., 19 ноября 1899 *

2949. М. П. ЧЕХОВОЙ

19 ноября 1899 г. Ялта.


19 ноябрь.

Милая Маша, вчера вечером в Аутке около нас был пожар при сильном рвущем ветре. Наши испугались очень, а я только ходил да помалкивал, так как всё еще не собрался застраховать дом. Искры несло в сторону реки, был дождь — и всё обошлось благополучно.

Новость: у нас, наконец, провели водопровод и поставили водомер, но толку пока мало, так как в аутском водопроводе воды почти нет. После лета в Ялте вообще насчет воды скудно.

Ноябрьские ветры дуют неистово, свистят, рвут крыши. Я сплю в шапочке, в туфлях, под двумя одеялами, с закрытыми ставнями — человек в футляре * . Нового ничего нет, мать здорова. Новый работник * тих, грамотен, работает пока хорошо. Он похож лицом, походкой и разговором на тихохода Александра * .

Ну, будь здорова.

Твой Antoine.

На обороте:

Москва. Марии Павловне Чеховой.

Мл. Дмитровка, д. Шешкова.

Немировичу-Данченко Вл. И., 24 ноября 1899 *

2950. Вл. И. НЕМИРОВИЧУ-ДАНЧЕНКО

24 ноября 1899 г. Ялта.


24 ноябрь.

Милый Владимир Иванович, пожалуйста, не обижайся на меня за молчание * . В переписке у меня вообще застой. Это оттого, что я пишу свою беллетристику — во-первых, во-вторых, читаю корректуру Марксу, в-третьих, возня большая с приезжими больными, которые почему-то обращаются ко мне. А корректура для Маркса — это каторга; я едва кончил второй том, и если бы знал раньше, что это так нелегко, то взял бы с Маркса не 75, а 175 тысяч. Приезжие больные, в большинстве бедняки, обращаются ко мне с просьбой устроить их, и приходится много говорить и переписываться.


  121