75 
– Так что вы твердо решили защищать его! – съязвила я.
– Дорогая, я защищаю закон, – повторил король.
Я понимала, что никакие мольбы не заставят короля изменить свое мнение. Он был самым упрямым человеком на свете, и если считал, что поступает правильно, то стоял на своем до конца.
И сейчас Карл принялся объяснять мне, сколь преступны действия Голланда, который, являясь членом королевского совета, вызывает на дуэль человека, выполняющего свой долг.
Конечно, преступление было не Бог весть каким большим, и все кончилось тем, что Голланд на какое-то время был отправлен к себе в Кенсингтон, а Генри Джермина ненадолго удалили от двора.
Любопытно, что Голланд, казалось, совершенно не растерялся, когда впал в немилость. Он часто устраивал роскошные приемы, на которых бывал весь цвет английской аристократии, и мне говорили, будто там веселились от души и плясали до упаду. Что же до Генри Джермина, то трудно передать, как мне недоставало его общества. Поистине иногда надо разлучиться с человеком, чтобы осознать, как высоко ты его ценишь!
После этой истории Карл еще больше сблизился с графом Портлендом и его сыном, «маленьким шпионом», как я его называла. Они оба стали пользоваться особым расположением короля.
Как-то я с горечью заметила Карлу:
– Вы никогда не прислушиваетесь к моим советам. Кажется, вам доставляет удовольствие мучить моих друзей и любить моих врагов.
– Вы – владычица моего сердца, – ответил Карл, который временами бывал очень сентиментальным, – но, любимая, так как Бог создал меня королем, я должен править нашим королевством. Те, кого вы считаете своими друзьями, на самом деле ими не являются, ибо злоумышляют против меня и моих министров, а поскольку мы с вами составляем единое целое, то, что плохо для меня, плохо и для вас.
Я так любила Карла, что не стала перечить ему, однако мысли о Голланде и Джермине не покидали меня, и муж, видя, как мне их недостает, разрешил обоим вернуться ко двору. Я, конечно, очень обрадовалась, но Карл все же был холоден с ними, и его доверие к графу Портленду нисколько не уменьшилось.
Карл сказал мне, что Голланд – человек очень коварный и мне не следует поддерживать с ним дружеских отношений. Тогда я напомнила, что именно он устроил нашу свадьбу, и добавила:
– Я всегда буду благодарна ему за это!
Карл очень растрогался, и вскоре вновь приблизил к себе этих господ; однако случившееся, судя по всему, многому их научило, и они поняли, что не стоит более пытаться поколебать доверие короля к своему казначею.
Спустя некоторое время произошло еще одно неприятное событие.
Я заметила, что уже некоторое время Элеонора Вилльерс ведет себя как-то странно, и очень скоро поняла, что она находится в тягости. Я отлично знала, как чувствует себя женщина, ожидающая ребенка, и провести меня ей не удалось.
Однажды я призвала ее к себе, удалила всех своих дам и спросила:
– Элеонора, вы хорошо себя чувствуете?
Она изумленно посмотрела на меня, а потом покраснела до корней волос, и я поняла, что не ошиблась.
– Кто? – спросила я.
Она молча опустила голову, и я решила не настаивать на ответе… пока не настаивать.
– Когда? – задала я очередной вопрос.
– Через пять месяцев, – еле слышно проговорила она.
– Что ж, Элеонора, – продолжала я, – ничего особо дурного вы не совершили. Я полагаю, вам надо немедля пожениться.
Она горестно всхлипнула и посмотрела на меня.
– Он женат? – спросила я.
Она покачала головой.
– Тогда все в порядке, нам следует поторопиться со свадьбой. Отчего вы так долго ждали? – поинтересовалась я.
– Он не хочет жениться, – ответила Элеонора, и ее слова привели меня в изумление.
– Что значит – не хочет жениться?! Должен же он сдержать свое обещание! – воскликнула я.
– Он ничего мне не обещал, – тихо промолвила Элеонора.
– Вы хотите сказать… что придворная дама… без обещания жениться?.. – произнесла я, глубоко потрясенная ее ответом.
– Да, Ваше Величество, – призналась она, потупив взор.
– И кто же этот человек? – сурово спросила я.
И она назвала мне его имя:
– Генри Джермин.
– О негодяй! – воскликнула я. – Ладно, предоставьте это мне. Надо сделать так, чтобы король ни о чем не узнал. Он не потерпит подобного при своем дворе. Я же немедленно поговорю с Джермином. Идите и ни о чем не беспокойтесь.
Я тут же послала за Генри. Он выглядел таким же беспечным, как всегда, и ни в малейшей степени не походил на человека, мучимого угрызениями совести. Он почтительно склонился и поднес мою руку к губам.
75 
