96 
— Но обольщение должно было стать прелюдией к любовному роману на всю жизнь.
— Ваша манера выражаться так же экстравагантна, как и идеи.
— Может, ненадолго станем серьезными?
— Да, это было бы предпочтительно.
— Тогда я буду говорить совершенно серьезно. Я не могу расстаться с вами в Сиднее. Я хочу, чтобы вы приехали и погостили на моем острове. Кариба — красивейшее место. Вы наверняка уже нарисовали себе картину пустынного острова с пальмами, песчаными пляжами и туземцами в каноэ. Все это там есть, но остров — еще и процветающая община. Мы сделали его таким благодаря экспорту сахара. Мы использовали естественные ресурсы острова. Он не так уж мал — даже велик, как и другие острова такого типа. Он самый крупный в архипелаге из четырех островов. У нас есть доки и довольно приличный отель. Благодаря сахару остров разбогател, и живущие на нем люди достаточно разумны, чтобы это понимать. Я хочу, чтобы вы к нам приехали.
Я колебалась.
— У меня большой дом на плантации. Мне бы хотелось, чтобы вы остановились у меня. Однако, если вам это не подходит, то, как я уже сказал, у нас есть довольно неплохой отель. Обещайте мне, что приедете.
— Я не могу давать никаких обещаний.
— Какая же вы упрямица.
— Вот видите, как я на самом деле вам не подхожу.
— Нет. Я люблю ваше упрямство. Я так безумно люблю вас, что считаю все в вас совершенным.
— Я обещала немного пожить у Фелисити. Милтон кивнул.
— Полагаю, долго вы там не пробудете. Вы знаете, что очень мало рассказали мне о себе — о своей семье? Все, что я знаю, это то, что вы путешествуете с мисс Фелисити, чтобы составить ей компанию в пути.
— Вы мне о себе тоже не рассказывали.
— Расскажу, когда приедете на Карибу. Я знаю, вы живете с бабушкой, стало быть, ваши родители умерли.
— Только мама. Отец снова женился и обосновался в Голландии.
— Я хочу знать о вас все. Я всегда думаю о вас как об Эннэлис. Моей Эннэлис… необычной девушке с необычным именем. Эннэлис Мэллори. Существует знаменитая фирма изготовителей карт под именем Мэллори.
— Это и есть моя семья.
— Ах, ну тогда, вы, должно быть…
— Да?
— На Карибу приезжал молодой человек из этого семейства. Я только что вспомнил… Где-то года два назад. Как же его звали? Я почти уверен, что его фамилия была Мэллори, и он был связан с картами.
Мое сердце бешено стучало. Я едва могла говорить.
— Филип? Это был Филип?
— Филип Мэллори… Да, кажется, так.
— И он приезжал на Карибу?
— Да… он пробыл там некоторое время.
У меня пересохло в горле. Я не знала, как найти слова. Подумать только, Милтон видел Филипа, и все это время мы вели праздные разговоры, а ведь он мог дать мне жизненно важную информацию.
— Что с ним случилось? — спросила я.
— Не знаю. Просто приезжал… а потом, наверное, уехал.
— Это был мой брат, — сказала я.
— Ваш брат. Ну, конечно. Мэллори… Я совершенно забыл о нем — до этой минуты.
— Пожалуйста, расскажите, что вам о нем известно.
— Вы ведь наверняка знаете больше, чем я.
— Что с ним сталось? Домой он так и не вернулся. Что он сделал? Что он делал на острове?
— Погодите минутку. Кажется, что-то припоминаю… По-моему, у него была карта, и он пытался найти какое-то место, о котором, похоже, никто ничего не знал. Я помню лишь смутно. Я не очень им интересовался. К нам приезжает столько людей с самыми разными планами.
— Прошу вас, вспомните все, что сможете. Для меня это очень важно.
— Я встречался с ним лишь однажды. Это было в отеле. Полагаю, он там останавливался. Больше я его не видел. Это все, что я знаю.
— Так, значит, он приезжал на Карибу!
— Да, определенно.
Я была ошеломлена. Вот и ниточка, хоть и очень хрупкая. И подумать только, что Милтон Хемминг, с которым я в последние недели была в постоянном контакте, мог рассказать мне все это, а я узнала только сейчас. Эта мысль поражала меня.
Стало быть, Филип останавливался в отеле на Карибе. Может, кто-нибудь из работников отеля помнит его и что-то мне расскажет.
Я пришла в страшное волнение. Не успев приехать в Сидней, я уже сделала такое открытие!
— Вы приедете на Карибу? — спросил Милтон Хемминг.
— Да, — твердо ответила я. — Приеду.
Мы вошли в гавань. Какое это было великолепное зрелище! Я вполне могла поверить в то, что, по выражению первого губернатора, это была «прекраснейшая гавань в мире». По одну сторону от меня стоял Милтон Хемминг, по другую — Фелисити. Милтон взял меня за руку и прижал ее к боку. Я было запротестовала, однако не стала привлекать к нам внимание стольких людей. Я была уверена, что Милтон прекрасно все понимал, и это его забавляло.
96 
