Особенно,... 
59 
— Так и есть, — вскричал Джованни. — Что задумал твой отец? Или он хочет погубить меня?
— Как может он хотеть погубить моего мужа, когда он всегда говорил, что самое большее удовольствие для него — это доставить удовольствие мне?
— Вероятно, он думает, что, погубив меня, не огорчит тебя.
— Джованни! — широко открытые глаза Лукреции умоляли его замолчать. Она очень боялась подобных сцен.
— Конечно, — бушевал Джованни, — он хочет вернуть тебя к себе. Он жить без тебя не может. Разве он это не говорил? Думаешь, я не понимаю, почему? Думаешь, я настолько глуп?
— Он мой любимый отец, это правда. Джованни громко рассмеялся.
— Любимый отец! Смешно да и только! Вся Италия смеется. Папа, дорогой отец донны Лукреции, жаждет спрятать ее под своими папскими одеждами.
— Джованни, ты просто впал в истерику. Она была права. Он чувствовал страх. Он видел себя в сетях папы. У его миланского родственника не находилось для него времени, его тесть, папа римский, хотел убрать его со своего пути; вот поэтому его посылают к врагам его семьи. Что же с ним будет?
— Я не подчиняюсь приказу папы, — сказал он. — Разве непонятно, что он задумал?
— О Джованни, — возразила Лукреция, — ты поступишь неосмотрительно, ослушавшись моего отца.
— Ты советуешь мне подчиниться, конечно! Ты скажешь: поезжай в Неаполь. Прими командование. Ты и твоя семья — заклятые враги неаполитанцев, но поезжай… потому что мой отец хочет, чтобы ты не мешал ему вернуть меня домой… чтобы я могла жить рядом с ним, а слухи пусть растут… растут… растут…
Он засмеялся, но лицо его было искажено страхом.
Ей хотелось успокоить его, но в этот момент он закричал:
— Я никуда не поеду — ты слышишь меня? Я не поеду!
Беда не приходит одна. Пришли новости из Каподимонте, родного города Джулии, что ее брат Анджело очень болен и что семья не надеется на его выздоровление.
Джулия была в отчаянии. Она очень любила свою семью, особенно своих братьев — Анджело и Алессандро.
Она пришла к Лукреции. Никогда за время их дружбы та не видела Джулию такой расстроенной.
— Новости из дому, — объяснила девушка.
— Дорогая моя Джулия, как я тебе сочувствую! — воскликнула Лукреция. — Нам остается только молиться, чтобы все обошлось.
— Я должна сделать больше, чем просто молиться, — ответила ей подруга. — Я поеду к нему. Разве могу я сидеть и ждать, пока он умрет?
— Ты помнишь, что велел нам мой отец?
Мы не имеем права покидать город без его разрешения.
— Умирает мой брат, ты понимаешь это? Что, если бы на его месте были Джованни или Чезаре? Неужели ты не поехала бы к ним?
— Но ведь это не Джованни и не Чезаре, — спокойно возразила Лукреция. — А только Анджело.
— Он мне такой же брат, как Джованни и Чезаре братья тебе.
Лукреция не могла с этим согласиться. Джулия не понимала, как связаны между собой Борджиа. И отец будет крайне недоволен, если Джулия уедет из Пезаро к своей семье.
— Послушай, Орсино в Бассанелло, совсем неподалеку от Каподимонте. Ты ведь знаешь, мой отец не любит, чтобы ты находилась рядом со своим мужем, — пыталась урезонить Лукреция подругу.
— Мне незачем встречаться с Орсино.
— Но он сам, наверное, явится к тебе. О, Джулия, если тебе дорога любовь моего отца, ты не поедешь в Каподимонте.
Джулия молчала. Она разрывалась между желанием увидеть брата и стремлением угодить папе.
Джованни уехал в Неаполь. Лукреция проводила его, не испытывая никакого сожаления. В течение последних недель она убедилась, за какого ничтожного человека вышла замуж; она страстно тосковала по силе, столь свойственной ее отцу и братьям.
Джованни, униженный и полный гнева, решил, что раз уж он вынужден отправиться в стан врага, то станет передавать своей семье информацию о дислокации и передвижении неаполитанской армии. Он отважится на опасную работу, и если его разоблачат как шпиона, ему будет угрожать серьезная опасность. Но что еще ему остается делать? Он — мелкий правитель небольшого владения, провинциальный господин, который не может обойтись без помощи семьи и папы.
Печаль опустилась на дворец после отъезда Джованни. Больше не устраивались развлечения, у девушек не было на то настроения. Лукреция развлекала Лауру, а Джулия смотрела в окно — она ждала вестей из Каподимонте.
Настал день, когда появился гонец; новости, которые он привез, были неутешительны. Анджело Фарнезе умирал, сомнений не оставалось. Единственным его желанием было повидать перед смертью сестру, которая так много сделала для процветания семьи. И тогда Джулия приняла решение.
59 
