95 
— Теперь, вероятно, — сказал он, — ты будешь более осмотрительной, когда встретишь моего брата.
— Это почему?
— Потому что ты убедилась, что я человек с характером и не лишен темперамента.
— Я в восторге от твоего темперамента, Чезаре. И не проси меня отказаться от удовольствия подстегнуть его.
— Ты хочешь сказать, что не собираешься отказываться от моего брата?
Она сделала вид, будто раздумывает.
— Мы получаем друг от друга такое наслаждение, — произнесла она почти печально, стремясь вызвать у него новый приступ гнева.
Но он хранил спокойствие.
— Если ты предпочитаешь того, над кем смеется вся Италия, что ж, продолжай с ним развлекаться.
И вышел из комнаты, оставив ее возбужденной, но несколько разочарованной. ***
Папа с тревогой наблюдал за все растущей враждой братьев.
Маленький Гоффредо ничего не понимал. Он так радовался, что обоим его братьям нравилась его жена; но когда он узнал, что восхищение его женой стало причиной их раздоров, подобных которым раньше не было, то начал беспокоиться.
Джованни редко покидал апартаменты Санчии. Он любил кататься с ней верхом по улицам города. Он старался распускать слухи о своих отношениях с женой Гоффредо и очень хотел, чтобы они достигли ушей Чезаре.
Потом неожиданно, казалось, Чезаре потерял всякий интерес к Санчии.
Его отец послал за ним, чтобы вместе обсудить какое-то важное дело; Александр начинал понимать, что предпочитает решать политические вопросы с Чезаре, а не с обожаемым Джованни.
— Дорогой мой, — сказал папа, обнимая и целуя Чезаре, — я хочу обсудить с тобой довольно важный вопрос.
Александр с восторгом увидел, как хмурое лицо сына прояснилось, едва он услышал его слова.
— Я хочу, — продолжал Александр, — поговорить о муже Лукреции, о Сфорца.
Губы Чезаре скривились, выражая презрение.
— Твое мнение полностью совпадает с моим, — заметил папа.
— Я не могу без горечи думать о том, что моя сестра вынуждена проводить дни в далеком городке, вдалеке от нас… А ваше святейшество посылали ему приказы, которым он не подчинялся. Хотел бы я избавить Лукрецию от этого недоумка.
— Именно для того, чтобы обсудить такую возможность, я и послал за тобой, Чезаре. Но это должно остаться строго между нами.
— Между нами двумя? — переспросил Чезаре.
— Между нами двумя.
— А Джованни?
— Нет, Чезаре, нет. Я не стал бы доверять это Джованни. Он легкомыслен и не настолько рассудителен, как ты, Чезаре. Я хочу, чтобы это дело не получило огласки, именно поэтому я решил довериться тебе.
— Благодарю вас, ваше святейшество.
— Сын мой, я решил избавить свою дочь от этого человека.
— Каким образом?
— Существует развод, но разводы не одобряет церковь; как глава церкви я должен отрицательно относится к ним, если только уж речь пойдет о каком-то исключительном случае.
— Ваше святейшество, вы предпочли бы другой способ?
Александр кивнул.
— Это невозможно, — сказал Чезаре. Глаза его сверкали. Он размышлял. Было печально узнать, что должен умереть Вирджинио Орсини, но совсем другое дело Джованни Сфорца, о нем он не станет печалиться.
— Первая наша задача — вернуть его в Рим, — сказал папа.
— Давайте сделаем это.
— Легче сказать, чем сделать, сын. Провинциальный господин питает некоторое недоверие к нам.
— Бедняжка Лукреция, как она, должно быть, страдает!
— Не уверен. Ее письма становятся более сдержанными. Иногда я чувствую, что хозяин Пезаро уводит нашу Лукрецию от нас, что она становится больше его женой, чем нашей дочерью и сестрой.
— Мы должны помешать ему. Он лишит ее всякого очарования. Превратит ее в безжизненную куклу, она станет скучной, как он сам. Надо вернуть ее домой.
Папа кивнул, соглашаясь.
— А вместе с ней и Сфорца. Когда же они приедут… — Папа замялся, и Чезаре подсказал ему:
— Когда они приедут?
— Мы обезоружим его нашей дружбой. Это будет наш первый шаг. Мы не считаем его чужим. Он супруг нашей дорогой Лукреции, и мы любим его.
— Трудная это будет задача, — мрачно проговорил Чезаре.
— Нет, если мы будем помнить, какая у нас впереди цель.
— Когда мы сумеем завоевать его доверие, устроим пиршество, — размышлял Чезаре. — Он умрет не сразу. Он будет умирать медленно.
— Подходящий яд всегда найдется.
— С величайшим удовольствием сделаю все для успеха задуманного.
Таким образом, в Рим вернулась Лукреция, а с ней и ее муж. Ехал он с неохотой и без конца ворчал во время путешествия.
95 
