Последние отзывы

  50  

— Ты хоть представляешь, где находишься?

— Нет, — не открывая глаз, ответила она. — Но в этом доме чертовски хороший кондиционер. — Она поводила носом. — Даже с ароматизатором.

— А что вчера было, помнишь?

— Ты же знаешь, что после пьянок я ни черта не помню…

Я действительно знала, потом что обычно именно мне приходилось ей рассказывать, что она творила в пьяном виде. А рассказывать было чего! Дело в том, что Сонька, милейшая девушка, умница и честолюбка, напившись, становилась совсем другим человеком. Из учительницы с высшим образованием она превращалась в рецидивистку с двумя классами средней школы. Она дебоширит, ругается матом, плюется, бьет посуду и людей. Причем, из-за этих ее выходок страдала ни столько она (ей-то что, все равно на утро ничего не помнит!), сколько мы, ее подруги. Ведь именно нам приходилось отбивать ее у ментов, у сексуально озабоченных мужиков, которые мечтали воспользоваться ее невменяемостью, у разъяренных жен сексуально озабоченных мужиков. А уж во сколько передряг она нас втравила, это ж уму не постижимо!

Например, однажды по ее милости нас чуть не «сняли» на трассе Москва — Нижний Новгород, приняв честных девушек, кем мы всю жизнь являлись, за «ночных бабочек», а все потому, что пьяная Сонька устроила скандал в салоне такси, и таксист нас выкинул из машины среди ночи. А мы, между прочим, возвращались из ночного клуба, то есть были одеты в чисто символические юбки и такие же минималистские топики, и на честных девушек в этом оперении никак не походили.

В другой раз мы ввязались в безобразную драку с каким-то ухарцем, посчитавшим, что Сонькиной невменяемостью грех не воспользоваться, и которого мы с другой нашей подружкой Ксюшей отдубасили зонтиками, за что загремели в КПЗ…

Но самое безобразное происшествие произошло год назад на Дне рождении этой самой Ксюши. Дело в том, что она у нас дама богатая, даром, что родители ее были простыми рабочими, и она все жизнь проходила в шмотках из комиссионки, зато нынешний муж имеет сеть магазинов, кафе и парикмахерских. Обчество на Ксюшины именины собралось элитное: богатенькие дяденьки со своими надменными тетеньками, городские знаменитости, типа, звезд регионального телевидения и ведущих артистов театра, ну и мы с Сонькой, на правах, так сказать, подруг детства. И так Соньке это элитное обчество не понравилось, что, напившись (а у пьяного, как известно, что на уме, то и на языке), она высказала эти снобам все, что о них думает. Самое мягкое из ее изречений звучало так: «Все вы х…та!». Я пыталась ее унять, но не тут-то было, Сонька пока все не высказала, не заткнулась. Но и заткнувшись, она не успокоилась. С энергией, достойной другого применения, она начала носится по саду (торжество проходило во дворе загородного дома) и пакостить: выдергивать из клумб цветы, дразнить собак, бить фонари, топить в бассейне обувь элиты и саму элиту, бултыхающуюся в нем.

Набегавшись, она повалилась спать под первым попавшимся кустом, а, проснувшись, не только не могла вспомнить ничего из того, что творила, но и поверить в то, что разоренный сад, взбесившиеся собаки и груда обуви на дне бассейна ее рук дело.

Вот поэтому я не люблю пьяных женщина…

— Я вчера никого не побила? — спросила она, хмыкнув.

— Не знаю, — честно призналась я.

— Как это? Ты же летописец моих неадекватных алкогольных выходок!

— Извини, сама была никакая.

— Это что-то новенькое, — пробурчала Сонька.

Новенькое! Привыкла, понимаешь, что ее на хребте таскаю, когда она идти не в состоянии, привыкла творить черт-те-че, зная, что я всегда ее уберегу от возмездия… Хотя после Ксюшиного Дня рождения оберегать Соньку от возмездия не пришлось — Ксюша была в восторге от дебоша, устроенного подругой, она, видите ли, сама не раз порывалась закатить нечто подобное, потому что всю эту местечковую элиту терпеть не могла…

— Ты же редко пьянеешь, — не отставала Сонька. — Не может быть, чтоб ты ничего не помнила…

Я действительно редко пьянею. Не знаю, почему, наверное, у моего организма сильная сопротивляемость алкоголю. Конечно, после бутылки водки я захмелею, но не до такого состояния, чтобы бить людей и посуду. Я вообще в пьяном виде добрая. Просто сижу в уголке и улыбаюсь звездам. Говорят, что в эти минуты у меня вид идиотки.

— Почему у меня такая маленькая подушка? — недовольно прохрипела Сонька. — Большую себе взяла? Вместе с одеялом?

  50