Ник выбросил сигарету на мостовую и обнял ее.
— Он нашел меня. Вот что это было, Ник. Она не хотела этого. Поэтому мы и переезжали с места на место. Но на этот раз задержались, и он успел приехать. Я знала, что это случится.
Ник помолчал. Она слышала, как он вздохнул.
— Думаешь, викарий был твоим отцом, Мэгги?
— Она не хотела, чтобы я с ним виделась, но я все равно к нему приходила. — Она подняла голову и вцепилась в его куртку. — А теперь она не хочет, чтобы я встречалась с тобой. Поэтому я не вернусь в школу. Нет. И ты меня не заставишь. Никто не заставит. Только попробуй…
— У вас какие-то проблемы, ребята?
Оба вздрогнули и повернулись на голос. Перед ними стояла худощавая женщина-полицейский в тяжелом плаще и в лихо заломленной форменной фуражке. В одной руке она держала блокнот, в другой — пластиковый стаканчик, из которого шел пар. В ожидании ответа она отпила из него.
— Ничего серьезного, — ответил Ник. — Мелкие неприятности в школе.
— Помощь нужна?
— Не. Это просто ее фантазии Все будет в норме.
Женщина-полицейский рассматривала Мэгги скорей с любопытством, чем с сочувствием. Затем переключила внимание на Ника. Стекла ее очков запотели от пара. Сделав еще глоток, она кивнула и сказала:
— Ступайте-ка лучше домой. — И не двинулась с места.
— Да, точно, — пробормотал Ник и дернул Мэгги за рукав. — Вставай. Пошли.
— Близко живете? — спросила женщина.
— Неподалеку от главной.
— Что-то я вас не видела раньше.
— Нет? А я вас много раз видел. У вас есть собака, верно?
— Корджи, да.
— Вот видите? Я не ошибся. Видел, как вы ее выводили. — Ник помахал указательным пальцем у виска, изображая салют. — До свидания. — Обняв Мэгги за плечи, он потащил ее в сторону главной улицы.
Они шли не оглядываясь, на первом углу нырнули вправо. Прошли немного, опять повернули вправо и увидели дорожку, которая шла позади общественных зданий и садов. Они снова стали спускаться по склону, и не прошло и пяти минут, как оказались возле городской автостоянки. В это время дня на ней было всего несколько машин.
— Как ты узнал про собаку? — спросила Мэгти.
— Просто ляпнул наугад. И попал в точку.
— Какой ты умный. И хороший. Я люблю тебя, Ник. Ты позаботишься обо мне?
Они остановились под навесом общественной уборной. Ник подул на руки и спрятал их под мышками.
— К ночи похолодает, — сказал он, поглядев в сторону городка, где в небо поднимался дым из многочисленных труб. — Ты проголодалась, Мэг?
Вместо ответа она сказала:
— Тебе пора домой.
— Я не пойду. Если ты…
— Я не собираюсь возвращаться.
— Ну, тогда и я.
Подул вечерний ветер, он мел мусор через автостоянку и швырял его на Мэгги и Ника.
Ник выгреб из кармана горсть монет. Пересчитал.
— Два фунта шестьдесят семь, — сказал он. — А у тебя?
Она опустила глаза.
— Ничего. Но тебе не нужно оставаться со мной. Ступай. Я сама разберусь.
— Я уже сказал…
— Если она увидит меня с тобой, будет хуже для нас обоих. Ступай домой.
— Не получится. Я останусь. Я уже сказал.
— Нет. Я не хочу, чтобы ты оказался виноватым. Я уже и так… из-за мистера Сейджа… — Она вытерла лицо рукавом пальто. Она устала до ужаса и хотела спать. Она подумала, заперта ли дверь уборной, и подергала ее. Заперта. Она вздохнула. — Уходи, — снова сказала она. — Ты сам знаешь, что будет, если ты не вернешься домой.
Ник подошел к ней. Дверь женской уборной находилась в небольшой нише, дюймов около шести, и они спрятались в ней от ветра.
— Мэг, ты веришь этому?
Она потупилась. Горькая правда тяжелым бременем давила на плечи.
— Думаешь, она убила его, потому что он приехал за тобой? Потому что он твой отец?
— Она никогда не рассказывала мне про отца. Ни единого словечка.
Ник хотел погладить ее по голове, но пальцы запутались в ее волосах.
— Не думаю, что он был твоим отцом, Мэгг.
— Точно, потому что…
— Нет. Слушай — Он шагнул ближе к ней. Обнял. Стал говорить ей в макушку. — У него были карие глаза, Мэг. У твоей мамы тоже. А у тебя голубые.
Это как у овец Папа мне объяснял. Они все белые, верно? Ну, порода такая. Но время от времени рождается черная. Ты не задумывалась почему? Это рецессивный ген, понятно? То есть связанный с наследственностью. У матери и отца такой овцы где-то был черный ген, поэтому родилась черная овца вместо белой, хотя родители сами белые. Однако так случается очень редко. Вот почему большинство овец белые.