Особенно,... 
151 
— Караульные!
Дверь караулки тоже отворилась, и чей-то голос крикнул:
— Ла Брюйер и дю Бертуа, идите!
— Кажется, меня зовут Ла Брюйером, — заметил д’Артаньян.
— А меня дю Бертуа, — сказал Портос.
— Где вы? — спросил камердинер, который со свету не мог разглядеть в темноте наших героев.
— Мы здесь, — сказал д’Артаньян; затем, обернувшись к Портосу, спросил: — Что вы на это скажете, дю Валлон?
— Скажу, что если так будет и дальше, это премило!
Оба новоявленных солдата важно последовали за камердинером, который отворил дверь прихожей, затем другую, которая, видимо, вела в приемную, и, указав на две табуретки, сказал:
— Приказ будет совсем простой: вы должны пропустить только одну особу, слышите вы, никого больше. Повинуйтесь этой особе беспрекословно. А когда вернетесь, ждите, пока я отпущу вас.
Камердинер был хорошо знаком д’Артаньяну: это был не кто иной, как Бернуин, который за последние полгода раз десять провожал его к кардиналу. Поэтому д’Артаньян вместо ответа пробормотал «ja» с превосходным немецким акцентом и без признака гасконского.
Что касается Портоса, то д’Артаньян велел ему, если уж молчать станет невтерпеж, проговорить только пресловутое «tarteifle».10
Бернуин удалился, заперев за собой дверь.
— Ого! — сказал Портос, услышав, как ключ повернулся в замке. — Здесь, кажется, в обычае держать людей на запоре. Мы, видимо, променяли одну тюрьму на другую, теперь мы сидим в оранжерее. Не знаю, что выиграли мы от этого.
— Портос, друг мой, оставьте ваши сомнения и не мешайте мне думать.
— Думайте себе на здоровье, — ответил Портос, придя в дурное расположение духа от того, что дело приняло совсем неожиданный оборот.
— Мы прошли восемьдесят шагов, — шептал про себя д’Артаньян, — поднялись на шесть ступенек, и здесь, как сейчас сказал мой знаменитый друг дю Валлон, должен находиться этот другой, параллельный нашему павильон, который называется оранжерейным: граф де Ла Фер, по-видимому, где-то рядом. Только двери заперты.
— Вот так затруднение! — сказал Портос. — Стоит только двинуть плечом…
— Ради бога, Портос, мой друг, поберегите ваши руки для другого случая, если хотите, чтобы от них был толк. Разве вы не слышали, что сейчас сюда должен кто-то прийти?
— Слышал.
— Ну, так он сам и отопрет вам двери.
— Но, мой дорогой, — возразил Портос, — если он узнает нас и поднимет крик, мы пропали: не хотите же вы, в самом деле, чтобы я прикончил эту духовную особу? Такие приемы годятся только с немцами или англичанами…
— Упаси нас боже от этого! — сказал д’Артаньян. — Молодой король, пожалуй, и сказал бы нам спасибо, но королева не простила бы нам, а с ее чувствами мы должны считаться. Нет, у меня совсем другой план. Предоставьте мне действовать, и мы повеселимся.
— Тем лучше, — сказал Портос, — мне уже хочется веселиться.
— Тише, — сказал д’Артаньян. — Вот и он.
Действительно, в смежной комнате послышались легкие шаги. Через минуту дверь заскрипела на петлях, и на пороге показался человек, закутанный в коричневый плащ, с низко надвинутой на лоб фетровой шляпой и с фонарем в руке.
Портос прижался к стене, но, как ни старался, не мог остаться незамеченным. Человек в плаще протянул ему фонарь со словами:
— Зажгите лампу на потолке.
Потом, обращаясь к д’Артаньяну, он сказал:
— Вы знаете приказ?
— Ja, — ответил гасконец, твердо решив ограничиться одним этим немецким словом.
— Tedesco? — проговорил человек в плаще. — Va bene.11
И, подойдя к двери против той, через которую он вошел, он отпер ее и исчез, затворив дверь за собой.
— А теперь, — сказал Портос, — что мы будем делать?
— Теперь мы воспользуемся вашим плечом, если дверь эта окажется запертою. Всему свое время, друг Портос, и все на своем месте для тех, кто умеет ждать. Но сначала завалите чем-нибудь дверь, через которую мы вошли сюда; а после этого мы последуем за ним.
Оба друга тотчас принялись за дело и забаррикадировали дверь мебелью, какая была в комнате. Войти в дверь теперь стало невозможно, тем более что она отворялась внутрь.
— Так, — сказал д’Артаньян, — сейчас мы можем быть спокойны, что на нас не нападут с тыла. Вперед!
XLV. Подземелье Мазарини
Пройдя к двери, за которой скрылся Мазарини, друзья обнаружили, что она заперта; д’Артаньян напрасно пробовал отворить ее.
151 
