Особенно,... 
66 
Я не представлял, что Стронглав здесь может делать. Обычно кровосос обитал в корпусах упомянутого завода «Росток», где Тёмные его холили и лелеяли, периодически подбрасывая ему жертву в рамках Большого Испытания. Испытание на моей памяти прошел только Хемуль с бригадой, меня в тот момент как раз в городе не было, грел задницу в Крыму… Жалко, что он тогда не прикончил эту сволочь. И не стоял бы передо мной огромный кровосос, здоровенная падла двух с лишним метров ростом, и не таращился бы с любопытством на наше шествие.
Шествие, надо сказать, оцепенело, только Пауль суматошно вталкивал детишек куда-то за спины, как будто это им могло помочь…
Кровосос не торопился. Он прекрасно понимал, что перед ним вовсе не боевой отряд сталкеров, а какая-то мелкая шушера, с которой можно разделаться с шутками и прибаутками. Видимо, из «Ростока», из своего жуткого Лабиринта, Стронглав попросту сбежал. Надеюсь, перед этим он сожрал всех Тёмных, кто там вертелся в означенный момент. А может, его просто отпустили погулять…
Стронглав стоял, поглядывая на меня весьма хитро. Если бы он мог улыбаться — бля буду, улыбался бы.
Я в принципе всегда подозревал, что в Зоне самые умные шири — именно кровососы, а не общепринятые контролёры или бюреры. Последние притворялись умными спасения своего ради в экстренных ситуациях, а кровососы жили так, чтобы им не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы. Стронглав исключением не был, а скорее являлся даже показательным элементом. Хотя я бы отдал левое яйцо за то, чтобы не встречать его на своем пути. Никогда, а уж сегодня — тем более…
Стронглав стоял и смотрел. Это было уже страшно, потому что взгляд кровососа — нечто неописуемое. Неразумный разум разумно на вас пялится — каково, а?!
— Это что за падла? — спросил сзади старенький генерал.
— Кровосос, — сказал я, передергивая затвор автомата.
— Кровь, что ли, сосет? — уточнил дедушка.
— Все сосет, — сказал я.
Старик заперхал, это он так смеялся.
— То-то у него пасть такая рабочая… — пробормотал он. — И что дальше?
— Да, похоже, ничего уже дальше, товарищ генерал, — сказал я, не сводя глаз со Стронглава. Черт, что ж творилось сейчас в головах у бедных пассажиров… Чудовище вида ужасного, щупальца болтаются, пошевеливаясь, да еще и здоровый, как автопогрузчик. Если мы его встретим плотным огнем… Да ничего не будет, если мы его встретим плотным огнем. Из подствольника дать — отскочит… Скомандовать пассажирам врассыпную? Кто-то удерет, но толку? Все равно в одиночку не выживут.
— Убить-то его можно? — спросил генерал деловито.
— Убить всех можно. Этого — очень трудно.
Стронглав поднял левую лапу, задержал ее на уровне груди, словно задумался, потом вяло уронил. Может, ему лень с нами возиться? Попугает и уйдет. Ага, Упырь, утешай себя. Кого-то кровосос попугал и ушел. Тем паче — Стронглав.
— Места уязвимые есть?
— Есть. Глаза. Башка. Но у него череп такой крепкий, что надо в упор из гранатомета, например…
Стронглав снова поднял лапу, почесал висок.
— Вот где он чешет — там у него в кости есть дырки, — зачем-то продолжал я объяснять генералу Дубову анатомию кровососа. — Мозг почти ничем не прикрыт, только оболочкой вроде плексигласа… Но не попасть ведь никак.
— Башка. В упор, говоришь, — задумчиво произнес генерал. — Эх, ноги-то болят как… Загребся я идти уже, если честно. Дай-ка мне, боец, пару гранат.
— Что?! — переспросил я.
— Пару гранат дай, — сердито зыркнув на меня, сказал дед. — Осколочные у тебя? Вот и давай.
— Зачем?!
— Сейчас увидишь. Русские офицеры не сдаются. — Дед быстро обмахнул себя крестом. — Давай уже, сука!
Я безропотно подал ему две осколочные «феньки».
— Чеки вынь, — приказал дед.
— Что?!
— Чеки. Вынь.
Я вынул чеки, они беззвучно упали в траву. Дед зажал гранаты в кулаках и пошел навстречу гигантскому кровососу, прихрамывая на левую ногу. На полпути он обернулся и ласково так сказал:
— Удачи, черножопище. Выведи остальных.
В очередной раз в жизни я не обиделся на такие слова. Особенно после того, как Стронглав с готовностью схватил подходящего к нему старичка, сжал огромной лапой (мне казалось, что я слышу треск сломанных ребер) и потащил к алчно шевелящимся щупальцам. Тут-то и сработали гранаты, которые дед выставил перед собой. Стронглав пошатнулся и взвыл: от нижней части его морды остались лишь кровавые лохмотья, да и сам череп как-то раздулся — наверное, ударная волна раздвинула кости. Мозг уцелел, но кровососу пришлось несладко. Уронив то, что осталось от старенького генерала, он по-старушечьи всплеснул лапами и попытался собрать голову, как было, но не очень преуспел, и в этот момент заработали наши автоматы, а Соболь ахнул из своего ружья. Стронглав задергался, по-прежнему больше обращая внимания на израненную морду, нежели на попадания, потом завопил еще сильнее и бросился прочь не разбирая дороги. Я надеялся, что он вскочит на ходу в хорошую аномалию, но Стронглав успешно преодолел голый участок и скрылся за кривыми осинами и березками; его истошные вопли слышались и после того, как кровосос исчез из поля зрения.
66 
