Последние отзывы

  104  

‘Ринг застыл на месте, увидев, как покачиваются при движении ее грудь и бедра. Он тяжело дышал, Мэдди почувствовала полную власть над этим великолепным мужчиной. Откинув голову, она вывела трель из арии Виолетты.

В ту же секунду она оказалась на полу, и ‘Ринг навалился на нее всем своим двухсотфунтовым весом. Его рот прижался к ее рту, и он вошел в нее легко, как по маслу. Инстинктивно она подняла бедра и обвила ногами его талию. Он начал двигаться в ней, сначала медленно и глубоко, потом все быстрее и быстрее. Мэдди отвечала на каждое движение.

Она не сознавала, что они скользят по полу, пока не уперлась головой в стену. Плечи ее поднялись вверх по стене, и грудь оказалась на уровне его губ. В страсти он слишком сильно прикусил ей сосок — Мэдди вскрикнула от боли, но тут же еще крепче обхватила его ногами.

Возбуждение достигло предела, и, вонзив ногти ему в спину, она прошептала:

— Да, да.

А потом все вокруг исчезло в ослепительной вспышке белого пламени.

Мэдди не знала, сколько прошло времени, прежде чем она смогла нормально дышать. ‘Ринг отступил от стены и, опустившись на колени, положил ее на пол, а сам лег рядом. У своей груди она чувствовала биение его сердца.

— Я и не подозревала, что это может быть так, — прошептала она, положив голову ему на плечо и перебирая волосы на его груди. Он ничего не ответил, и, приподнявшись на локте, Мэдди взглянула ему в лицо, провела пальцем по морщинкам на лбу.

— Почему ты хмуришься?

— Только теперь я понял, что движет мужчинами, понял, о чем говорил отец.

— Твой отец говорил с тобой о женщинах? Она снова положила голову ему на плечо, думая, как прекрасно их тела подходят друг другу.

— Пытался. — Неожиданно ‘Ринг сжал ее так крепко, что она едва не вскрикнула. — Мэдди, прекрасная моя Ла Рейна, я бы хотел дать тебе столько же, сколько ты дала мне. Сначала твой голос, а теперь это.

Он провел пальцами по ее руке.

Она блаженно потянулась.

— Ты вернул мне Лорел.

— Этого недостаточно, чтобы отблагодарить тебя за эти чудесные мгновения.

Мэдди засмеялась.

— А что если я потребую луну с неба?

— Я достану ее для тебя.

— А что ты хочешь взамен?

— Только тебя. Всю тебя. — ‘Ринг поцеловал ее.

— Меня так много.

Он скользнул взглядом по ее груди.

— Думаю, я со всем справлюсь.

— С его помощью? — Мэдди посмотрела вниз, на живот ‘Ринга.

— Я тебе покажу. — Он потянулся к ней. Мэдди взвизгнула и попыталась отодвинуться, но это, конечно же, ей не удалось.

Лорел сидела у костра рядом с Тоби. Солнце медленно опускалось к горизонту, в воздухе повеяло прохладой. Она посмотрела через плечо на ветхий домик, в котором сестра и… этот мужчина находились уже три дня. Вдруг глаза ее расширились.

— Тоби, мне кажется, домик трясется.

Оглянувшись, Тоби с интересом уставился на домик, затем с мудрым видом кивнул головой.

— Кто ставил на трясущийся домик? — обратился он к собравшимся вокруг старателям.

В течение последних дней старатели постепенно уходили со своих участков, и к тому моменту, о котором идет речь, никто не работал уже целых три дня. Вместо этого они с живым интересом следили за жизненными перипетиями оперной певицы. Их интерес пробудился, когда Мэдди отказалась выступать перед ними и стала проводить дни, стоя под деревом и глядя на дорогу, как вдова капитана дальнего плавания, которая, не утратив надежды на возвращение мужа, изо дня в день всматривается в морскую даль.

Этот интерес возрос, когда ‘Ринг вернулся с братом и привез с собой спящего ребенка. Старатели окружили Тоби и забросали его вопросами. Если уж леди не захотела петь для них, они по крайней мере могли рассчитывать на рассказ о том, что с ней происходит.

Тоби потчевал их невероятными историями о подвигах братьев, в которых главным героем был, конечно же, ‘Ринг, а его «маленький братишка» лишь немного помогал ему. Потом наступил день, когда они услышали доносившееся из домика на холме пение. Старатели застыли, слушая голос, но вскоре пение оборвалось, и они с удивлением увидели, как из домика вышел капитан Монтгомери, потом выскочила оперная певица и побежала к палатке, капитан бросился за ней следом, а затем раздались крики. «Ну и голос у этой женщины, — бормотали старатели про себя, — наверное, и за десять миль слышно». Спустя несколько минут капитан отнес ее назад в домик, перебросив через плечо. Никто из старателей не проронил ни слова, они так и остались стоять, уставившись на домик. И лишь когда из домика донесся женский вскрик, а затем звук, какой бывает при падении чего-то тяжелого, один из старателей сказал:

  104