Глава 14

Элли проснулась и почувствовала чудесный аромат чего-то очень вкусного. Она сняла одежду со спинки стула, вышла из спальни и направилась в ванную. Там она накрасилась, надела черные рейтузы и широкую, свободную рубашку. Чем толще она становилась, тем более свободную одежду покупала. Элли казалось, что, если одежда будет достаточно свободной, никто не заметит, какая она толстая.

Кухня была залита солнцем. На столе, накрытом скатертью в желто-зеленую клетку, стояли блюдо с целой горой блинов и миска с клубникой. Лесли в ярко-желтом фартуке суетилась у плиты. Элли взглянула на стол, потом на Лесли.

– Ты выйдешь за меня замуж? – спросила она.

– Я уже просила ее об этом, – откликнулась Мэдисон, войдя в дом.

Улыбаясь, Лесли поставила перед Элли тарелку с блинами.

– Ты не представляешь, как приятно готовить для тех, кто любит вкусно поесть, – сказала она, указав на Мэдисон.

– Да знаю я! – простонала Элли. – Она, наверное, съела полдюжины этих блинчиков!

– Скорее дюжину, – уточнила Лесли и наклонилась к Элли. – Не верь ей! Она такая тощая, потому что ничего не ест. Это обжорство для нее явно редкость.

– Я все слышала! – вмешалась Мэдисон. – Я мало ем потому, что у меня нет времени, и я совершенно не умею готовить.

Она села на стул напротив Элли, и Лесли тут же поставила перед ней большую миску, полную поздней клубники со взбитыми сливками. Элли снова застонала.

Гордо улыбнувшись, Мэдисон взяла ярко-красную крупную ягоду и слизнула с нее сливки.

– Чтоб ты растолстела, – пробормотала Элли, принимаясь за блины.

– А сама ты чего такая толстая? – спросила Мэдисон, проглотив ягоду.

– Мэдди! – строго воскликнула Лесли, будто делала замечание своей дочери. – Это неприлично!

Но Мэдисон ничуть не смутилась.

– Вчера вечером я рассказала вам, почему стала такой страшной. Теперь ее очередь!

Элли изумилась этой наглости, но потом улыбнулась.

– Меня добила судебная система, и я впала в депрессию, – сказала Элли с набитым ртом. – Я – неудачница. Я – бывшая писательница. Я не написала ни строчки за три года. Я больше не могу придумать ни одной истории.

– Да ну? А вчера ты с большим интересом слушала о моем прошлом, – заметила Мэдисон.

– Я пытаюсь снова начать писать, но… Я лишилась уверенности в себе. Кажется, из меня вынули всю душу.

Лесли поставила перед Элли стакан со свежевыжатым апельсиновым соком.

– Кажется, ты хотела стать художницей. Элли засмеялась.

– Это было так давно, что теперь и не вспомнишь. Я встретила мужчину, который…

Лесли и Мэдисон застонали хором.

– Ну почему все женские истории всегда начинаются словами: «Я встретила мужчину, который…»? – спросила Лесли и тоже принялась за еду.

– Он был музыкантом, в тысячу раз талантливее меня. Я сразу поняла, что рядом со мной – гений, – объяснила Элли.

– Понятно, – протянула Мэдисон. – Значит, ты решила отказаться от своей карьеры, чтобы сделать знаменитость из него, но он так ничего и не добился даже со своим огромным талантом. И ты вдруг обнаружила, что заботилась о нем, стирала ему, готовила… Элли засмеялась и замахала руками.

– Согласна: это похоже на мелодраму. Пусть! Но он и вправду был очень способный.

– Способный найти девушку, готовую им восхищаться, – Мэдисон пристально посмот-. рела на Элли. – Одна женщина на работе рассказывала мне похожую историю. Она вышла замуж за человека, который занимался сборкой автомобилей и хотел стать большой знаменитостью. И, пока он готовился ею стать, просил ее всего лишь помочь ему. Теперь у них трое детей, а ее муж уже четыре года как безработный. Она твердит, что такой талантливый человек не может пойти на обычную работу.

– Точно, – подтвердила Элли, отодвигая полупустую тарелку, – так все и было. И я до сих пор не понимаю, как это получилось. Мечтала стать художницей, а жила с Мартином и бралась за любую работу, чтобы собрать денег и помочь ему стать известным музыкантом. Я иногда думаю, что вообще не любила его.

– Да, но как ты стала писательницей? – спросила Лесли, пытаясь увести разговор от неприятной темы.

  38