Особенно,... 
92 
Полиция допрашивала ее, и, стоя рядом с Мерком, она рассказала им все, что видела, ни разу не упомянув об изнасиловании. Когда они ушли, она повернулась к нему и сказала: «Теперь тебе придется дать мне работу». Он кивнул и сдержал обещание. Так завершилась первая часть лос-анджелесского образования Кэролайн.
Она сидела, подтянув колени к груди и погрузившись в воспоминания. Это была совсем скверная история, и я вполне отдавал себе в этом отчет, но мне нужно было расспросить ее о записи, интересующей Хоббса, мне было просто необходимо вновь вернуть наш разговор к этой теме. Тем не менее интуиция подсказывала мне, что надо еще немного подождать, возможно, это произойдет само собой. Но вначале мне пришлось уладить еще одну мучившую меня проблему. Я спросил разрешения и вышел в кухню, чтобы наконец позвонить домой, намереваясь оставить короткое сообщение, которое Лайза прослушает утром. На третьем гудке трубку подняла Джозефина.
– Квартира Рена, – сонно промямлила она.
– Это Портер, – сказал я удивленно.
– Лайза попросила меня прийти, – тихо ответила Джозефина. – У чьей-то маленькой дочки отрезало палец.
Дочки кого-то достаточно важного, чтобы пригласить специалиста среди ночи. Так бывает: если пострадавший достаточно богат или важная персона, то может затребовать себе лучшего манхэттенского хирурга. Пребывающая в панике особа звонит кому-нибудь, кто знает председателя правления больницы, вращаясь с ним в одних кругах, а тот в свою очередь главному управляющему врачебным персоналом и объясняет ему, что у весьма важной персоны возникла проблема. Если речь идет о травме руки, управляющий врачебным персоналом позвонит заведующему ортопедическим отделением, который сообразит, какому микроваскулярному хирургу звонить, у кого ночью окажется легкая рука, кто не напился и кто произведет на родителей благоприятное впечатление. Поэтому он и звонит Лайзе. Все может произойти так быстро, что хирург прибудет в больницу раньше вертолета. Я знаю, что, когда поступил вызов, Лайза согласилась, проклиная меня за отсутствие, и набрала номер Джозефины.
– Передайте, пожалуйста, Лайзе, что я вернусь домой очень поздно, – попросил я. – Скажите, что у меня все хорошо, просто я работаю над статьей для газеты.
Джозефина – я всегда этого опасался – читает все мысли, мелькающие у меня в голове.
– Я передам, Портер.
– Ну, тогда спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Повесив трубку, я обвел взглядом кухню Кэролайн и неожиданно задержал его на холодильнике, на дверце которого, кстати, не было ни магнитика, ни фотографии, ни календаря, ни открытки – ничего. Он был девственно чист, как и все остальные предметы в кухне. У меня возникло мучительное желание повыдвигать ящики и пораспахивать дверцы шкафчиков, чтобы узнать, что скрывается за всей этой стерильной чистотой.
Но в этот момент из темного коридора, ведущего к ее спальне, донесся голос Кэролайн, и когда я вернулся, она спросила:
– Ты звонил домой?
– Да.
– И что ты сказал?
– Неправду.
Она кивнула. За время моего отсутствия она успела открыть вторую бутылку вина.
– Ты рассказывала, как ты дошла до жизни лос-анджелесской телки. Полагаю, что в тот раз ты получила работу в клубе и в течение двух-трех лет позанималась сексом со многими, включая, возможно, и нескольких девиц – для освежающего контраста с мужчинами, перепробовала множество наркотиков и повидала множество бассейнов в Бель-Эйр или Малибу. Возможно, с несколькими кинозвездами, продюсерами или профессиональными спортсменами.
– Да пошел ты!
– Разве я не прав?
– Не прав. Совсем.
– Не может того быть!
– Ну, был Волшебник Джонсон. – Она вздохнула, словно пытаясь вспомнить фильм, который когда-то видела. – Со мной и еще одной девушкой по имени Шари. Он велел нам называть его Эрвином. Он, как ни странно, был очень славный. Мы все валялись на огромной кровати. Я, правда, не слишком много помню, за исключением того, что мне было очень, ну очень скверно от мексиканского кваалюда.[9] Я пошла в ванную, там нашлась пара домашних туфель; я сунула в них ноги и просто расхохоталась, такие они были большие. Кажется, меня тогда вырвало прямо на его комнатные туфли.
– Очень красиво. – Я начал действовать более энергично. Был уже час ночи. Мне следовало наконец заняться делом Хоббса. – Зачем ты приехала в Нью-Йорк?
– Ну, вроде как из-за знакомства с Мерком. – Это звучало довольно странно, но между ними, по словам Кэролайн, возникло нечто вроде дружбы. – Мне он действительно нравился. Он даже подарил мне татуировку. Заплатил за нее. Чтобы ее сделать, понадобилась уйма времени. И крылышки переливались множеством разных красок. Это было здорово. – Она рассмеялась. – Мне ее не хватает.
92 
