Особенно,... 
101 
Адель в первый раз ответила ей улыбкой:.
— Главный повар приготовил его в виде кроликов — сотен маленьких кроликов.
Николь молчала, по щекам ее струились слезы.
— Николь, — с укором спросила Адель, — почему на тебе это безобразное платье? Дама не должна носить шерсть — это слишком тяжелая и плотная ткань. В шерсть одеваются только пастухи. Пойди и найди что-нибудь из шелка, из того, что спряли легкокрылые бабочки, а не состригли с грязных овец.
— Да, мама, — послушно ответила Николь, целуя мать в щеку. — Ты не проголодалась? Хочешь, я пришлю тебе поесть?
Адель прислонилась к стене. Казалось, она не замечала ни присутствия Жерара, который убрал руку с ее плеча, ни того, что сидит на старом матраце, расстеленном прямо на полу.
— Пришли что-нибудь легкое. И пусть на сегодня достанут лиможский фарфор — белый с голубым. После еды я немного отдохну, а потом пришлите ко мне управляющего кухней. Мне надо обсудить с ним меню на следующую неделю. Нас посетит ее величество, и я хочу, чтобы приготовили самые изысканные блюда. Ах, да, если прибыли итальянские актеры, скажи им, что я приму их позже. А садовник! Я должна распорядиться насчет роз. Столько дел, а я так устала! Николь, может быть, ты мне поможешь?
— Конечно, мама. Отдохни, а я сама принесу тебе поесть. И с садовником поговорю.
— Ты хорошо на нее действуешь, — сказал Жерар, спускаясь по лестнице следом за Николь. — Она уже давно такой не бывала.
Николь старалась не проявлять беспокойства, но голова у нее шла кругом. Ее мать все еще жила в прошлом. Она считала, что окружена преданными слугами, у которых нет иного занятия, кроме как помогать ей одеваться. Сама Николь была достаточно молода, чтобы приспособиться к новому жестокому миру, забыть о роскоши и неге прежней жизни, но она была почти уверена, что ее мать на это не способна.
Она медленно сняла со стены маленькую сковородку, разбила в нее яйца для омлета. Клей, подумала она, вытирая слезы тыльной стороной ладони, как же я теперь смогу уехать с тобой? Здесь ее мать, которая нуждается в помощи. Она нужна Дженни, близнецам, на ней лежит ответственность за Исаака, а теперь она нужна еще матери и Жерару. Разве она имеет право жалеть себя? Она должна благодарить Бога за то, что не одна в этом мире.
Громкий стук на чердаке возвестил о том, что Адель потеряла терпение и сердится. Вдруг дверь распахнулась, и в комнату ворвался вихрь морозного воздуха.
— Прости, Николь, — сказал Исаак. — Я не знал, что у тебя гости, но пришел торговец с тканью для сита. Хочет, чтобы ты посмотрела.
— Я приду, как только освобожусь.
— Он сказал, что спешит, потому что вот-вот будет снег. Он хочет добраться до Бейксов до начала снегопада. Стук в потолок стал еще более настойчивым.
— Николь! — раздался голос Адели. — Где моя горничная? Где мой завтрак?
Николь торопливо поставила еду на поднос и устремилась наверх.
Адель лишь мгновение смотрела на простой плетеный поднос, глиняную посуду с темно-коричневой глазурью, омлет с сыром. Потом она кончиками пальцев взяла кусочек поджаренного хлеба.
— Что это? Хлеб? Крестьянский хлеб? Мне нужна сдобная булочка.
Прежде чем Николь успела ответить, она швырнула хлеб в омлет.
— Я оскорблена! Отошли это на кухню и скажи им, что если они не хотят лишиться места, пусть никогда больше не посылают мне подобной мерзости. — Она схватила чайник и вылила все его содержимое на поднос. Горячий чай тут же просочился сквозь плетение и залил одеяло.
Глядя на то, что натворила ее мать, Николь почувствовала безмерную усталость. Одеяло теперь придется выстирать, завтрак готовить заново. И еще надо как-то убедить Адель съесть его, чтобы не вызвать нового припадка. А ее ждет Исаак — они должны идти на мельницу.
Она понесла вниз поднос, с которого все еще капало.
— Николь! — в комнату ворвалась Дженни, едва не сбив с ног Исаака. — Близнецы пропали! Они сказали Люку, что убежали из дома, потому что у нас поселилась сумасшедшая леди.
— Боже мой! Почему Люк их не задержал? — Николь с размаху поставила поднос на стол. Адель уже снова стучала в потолок.
— Он решил, что они пошутили и что сумасшедшая леди — это выдумка.
Николь беспомощно воздела руки.
— Исаак, возьми еще кого-нибудь и идите их искать. Слишком холодно, их нельзя оставлять на улице. — Она обратилась к Жерару: — Вы не могли бы приготовить матери завтрак?
Он поднял одну бровь.
101 
