Последние отзывы

  121  

Гарри ждал ее внизу, у лестницы. С тех пор как два дня назад он вернулся из Эдинбурга, ему не хотелось выпускать Клер из поля зрения. Она чувствовала, он не ревнует ее к Тревельяну. Ей даже казалось, что Гарри с большим удовольствием проводил бы время с ее отцом или с другими мужчинами, однако оставался с ней. Клер понимала, что если бы она не была так подавлена, то спросила бы его кое о чем. Но сейчас ее ничто не волновало.

— Вы прекрасно выглядите, — тихо сказал Гарри, оглядев ее с головы до ног.

Клер слегка улыбнулась, невольно подумав, почему Гарри невысок, слишком светловолос и голубоглаз, почему у него короткие волосы и нет усов… Словом, почему он — не Тревельян?

Гарри подал ей руку.

— Я хочу показать вам кое-что, — сказал он и повел Клер мимо золотой гостиной и столовой в глубь дома. Он привел ее в бальный зал на втором этаже, который Клер видела всего один раз. Она ужаснулась тогда упадку, царившему в этом не использовавшемся годами помещении. Стулья, стоявшие вдоль стен, были грязными и оборванными, с потолка свешивалась паутина.

Сейчас зал заливал яркий свет сотен свечей, все сверкало позолотой. В углу сидели шесть скрипачей

Войдя, Гарри кивнул, и музыканты заиграли вальс. Играли они ужасно, но Клер улыбнулась Гарри, когда тот раскрыл объятия, приглашая ее на танец.

Один из музыкантов сфальшивил так, что Клер с трудом удержалась от смеха. Это была первая настоящая улыбка за последние дни. Гарри склонился к ней и нежно поцеловал в щеку.

— Эти музыканты — лучшие, которых мне удалось найти так быстро.

Гарри был недурным танцором, он закружил Клер так, что у девушки перехватило дыхание.

— Я постараюсь быть вам хорошим мужем, — сказал он, кружа ее в вальсе. А в голове Клер звучали слова, сказанные другим человеком: «Я, без сомнения, буду самым негодным мужем на свете».

Гарри продолжал танцевать, пока у Клер не закружилась голова, она улыбалась… он смеялся…

Садилось солнце, его последние лучи освещали окна зала. Клер подняла голову и увидела в дверях Тревельяна. Ее сердце забилось от радости: он пришел за ней.

Но на лице Велли не было ни ревности, ни решимости увести Клер с собой. Она не могла понять, зачем он явился.

— Пойдем со мной, — сказал Тревельян.

— Я не могу, — ответила Клер, делая шаг к двери. Ей не понравилось начало разговора.

Он посмотрел на Гарри и тот подтолкнул Клер.

— Иди с ним.

— Почему все должны ему подчиняться? — спросила Клер Гарри. Она чувствовала себя оскорбленной: они не виделись с Тревельяном со времени их ссоры в саду. Он не попытался увидеться с ней, хотя знал, что она проводит целые дни в обществе другого мужчины, казалось, ему это безразлично.

Тревельян быстро прошел через весь зал и крепко взял ее за локоть.

— Пусти, мне больно. Я не хочу идти с тобой.

— Нисса хочет тебя видеть, — сказал он. Клер застыла на месте, не желая поддаваться.

— Ты игнорируешь меня даже после того, что было между нами, а теперь требуешь, чтобы я пошла с тобой, потому что это нужно этой… твоей девке! Я не собираюсь никуда идти!

Тревельян схватил Клер на руки и понес из зала. Клер смотрела на Гарри, прося о помощи, но он не двигался с места.

— Если ты думаешь, что заставишь меня такими методами изменить мое решение, то ничего не добьешься. Я выхожу за Гарри и буду жить в этом доме со своей семьей. Я не уйду с тобой, что бы ты ни говорил и ни делал. Ты унесешь меня отсюда, но я найду дорогу назад. Ты не можешь…

— Замолчи! — резко приказал он.

— Как ты смеешь так говорить со мной?!

Он остановился, опустил ее на пол и посмотрел в лицо. Его темные глаза излучали такую силу и решимость, что Клер непроизвольно подняла руки и прижала их к горлу:

— Что случилось? — прошептала она. Не отвечая, он пошел дальше.

Клер встревожилась. Это было не похоже на ссору влюбленных. Она повернула голову и посмотрела в сад. На небольшом холме, неподалеку, в самом живописном месте стоял шатер, задрапированный яркими шелками. Внутри, на подушках, возлежала Нисса в роскошном одеянии красного цвета.

Клер хотела что-то спросить у Тревельяна, но вдруг заметила возле шатра двоих высоких темнокожих мужчин в набедренных повязках. Их тела были разрисованы синими полосами, а в длинные волосы воткнуты перья. Один из них играл на флейте. Это была та жутковатая мелодия, которая, по словам Тревельяна, означала смерть.

— Что она делает? — спросила Клер. — И что это за люди? Если бы Клер не стояла, так, тесно прижавшись к Тревельяну, она не услышала бы ответа: лицо Велли было суровым и непроницаемым. Она слышала, как глухо бьется его сердце.

  121