Особенно,... 
58 
— Матушка, — обратился к ней Гарри умоляющим тоном, — я уверен, Клер совсем не имела в виду…
— Разреши мне судить о том, что она имела в виду.
— Но она американка. А к ним надо подходить с другой меркой.
Евгения бросила на сына пристальный взгляд.
— Ну, хорошо, — сказал Гарри раздраженно. — Этим утром мы объезжали имение. Чарльз нас сопровождал… Я бы даже сказал, это мы сопровождали его. — Он остановился. — Я не предполагал, что у нас происходит так много интересного. Это не значит, что я хотел бы повторить эту поездку, но было Действительно интересно. Должен сказать, что американцы — престранные люди…
— Что она делала?
— Ей, кажется, понравились дети. Все эти замарашки. Она пила молоко из ведер, ко дну которых присох навоз. Не представляю, как можно вынести такое?!
— Надеюсь, когда вы поженитесь, ты не позволишь ей ничего подобного.
Гарри пожал плечами.
— Не думаю, чтобы это имело какое-то значение. Ведь тогда здесь не будет этих грязных нищих…
— Надеюсь, ты не поделился с ней нашими планами?
— Я не так глуп, мама! И не собираюсь рассказывать ей, что ты хочешь отправить столь милых ее сердцу арендаторов в Америку или куда-нибудь еще, сломать их безобразные дома и пустить овец пастись на их землях.
— Не понимаю, почему в твоем голосе звучит осуждение. Так поступили почти все землевладельцы. — В голосе герцогини зазвучали грустные нотки. — Ведь я делаю это для тебя, Гарри.
— Я знаю, мама, и ценю. Я, как и ты, буду рад, когда мы снесем эти дома. Тогда я смогу охотиться на полях.
— И к тому же ты получишь доход от разведения овец.
— Клер говорит то же самое.
— Что это значит? — резко спросила Евгения. — Уж не хочешь ли ты сказать, что я похожа на твою маленькую американку, всюду сующую свой нос?
— Нет, конечно, нет. Я имел в виду, что Клер без конца рассуждает о том, как надо зарабатывать деньги. Она хочет рубить лес, продавать его и сажать новый, засеять поля кукурузой и продавать ягодный джем. И многое другое. У меня голова идет кругом, когда я ее слушаю.
— Она хочет управлять всем, — тихо сказала Евгения. — И выжить меня отсюда.
— Перестань, мама. Я не понимаю, почему бы моей матери и моей жене не работать вместе. Если вы обе хотите, чтобы имение приносило доход, почему бы не объединить усилия?
Евгения пристально посмотрела на сына долгим взглядом. По одной только его позе легко было догадаться, насколько претит ему даже идея о работе. «Вместе?!» — думала Евгения. Гарри не понимает, что обе они готовы вступить в борьбу за власть, и она собирается выйти победительницей в этой схватке.
Неловко повернувшись, она громко застонала и положила руку на лодыжку. Ее левая нога была упрятана в высокий башмак из черной кожи.
Гарри тут же встрепенулся.
— Мама, тебе больно? Может быть, ты ляжешь?
— Нет, — тихо ответила Евгения слабым голосом. — Мне не больно, вернее, не больнее обычного. Я чувствую себя так каждый день с тех пор, как ты родился. Это болит мое сердце. Когда ты женишься, то перестанешь быть моим сыном.
Гарри сел на пол у ног матери и положил голову ей на колени.
— Ты говоришь глупости. Я никогда не смогу обойтись без тебя.
Она погладила его мягкие, светлые волосы.
— По традиции, когда сын женится, мать отправляется во вдовий дом. После свадьбы твоя маленькая хорошенькая женушка ушлет меня куда-нибудь подальше. Не будет больше привычных вещей вокруг, все перейдет к Клер. Но хуже всего то, мой дорогой, что я не смогу видеть тебя каждый день.
— О нет, мама мы будем видеться. Я буду приезжать к тебе каждый Божий день.
— Гарри, дитя мое, ты такой добрый! Но ведь может пойти дождь или снег, или случится еще что-нибудь, и ты не сможешь навестить свою бедную старую мать.
— Мама, я обещаю, что…
— Ведь ты не дозволишь ей вышвырнуть меня из моего собственного дома, в котором я прожила почти всю жизнь?!
— Но, мама, Клер станет герцогиней, и она…
— Я понимаю. Но ведь герцогом будешь ты, а я прошу о такой мелочи — позволить мне остаться в этом доме.
— Да, конечно! это не так уж и много. — Гарри сжал руку матери, которой она гладила его волосы. — Конечно, ты сможешь остаться. Я уверен, Клер не будет возражать.
Евгения помолчала.
— Ты ее очень, любишь?
— Мне она очень нравится. Хотя…
— Хотя что?..
— В последние дни она как-то изменилась.
Евгения насторожилась. Ее нежный, ласковый голос зазвучал по-другому.
58 
