Особенно,... 
48 
Таггерт выдержал длинную паузу — он делал Гейтсу предложение принять участие в покупке земель — и взглянул на Блейр. Неожиданно он вообще прекратил разговор и отодвинул свой стул.
— Дорогая, нам лучше поехать, если ты хочешь попасть в парк засветло, — обратился он к Хьюстон.
"Господи, — подумала Блейр, — ведь он не догадается поинтересоваться, все ли закончили есть. Он готов ехать и в приказном порядке требует, чтобы Хьюстон ехала с ним». Что она и сделала. Беспрекословно.
— А, это ты, Ли, — улыбнулась Опал, поворачивая голову, маленькое дубовое кресло-качалка скрипнуло под ней. — Я не слышала, как ты вошел, — она посмотрела на него внимательней. — Вид у тебя получше, чем несколько дней назад. Что-нибудь произошло?
И на лице у нее появилось выражение «я же тебе говорила».
Ли коснулся губами ее щеки и сел рядом на стул. В руках он крутил большое красное яблоко.
— Может, дело не в том, что мне нужна ваша дочь, а в том, что мне нужны вы в качестве тещи. Иголка даже не дрогнула в руке Опал.
— Значит, сегодня ты уже полагаешь, что твои шансы выросли. Если я правильно помню, в последний раз, когда мы с тобой разговаривали, ты был уверен, что тебе никогда не добиться моей дочери. Что-то изменилось?
— Изменилось? Всего лишь весь мир, — и он смачно вгрызся зубами в яблоко. — Я собираюсь победить. Я не просто собираюсь выиграть, это будет внушительная победа. У бедного малыша Хантера не останется ни малейшего шанса.
— Чувствую, что ты нашел ключик к сердцу Блейр, и это не цветы и конфеты.
Лиандер улыбнулся, скорее себе, чем Опал.
— Я собираюсь обхаживать ее с помощью того, что она действительно любит: огнестрельные ранения, заражения крови, респираторные заболевания, ампутации — все, что смогу найти подходящего.
Опал казалась напуганной.
— Звучит ужасно. Что, действительно такие решительные перемены?
— Насколько я могу объяснить — чем хуже случай, тем он больше ей нравится. До тех пор, пока есть кто-то, кто будет следить, чтобы она не переусердствовала, с ней все будет в порядке.
— А ты как раз и будешь тем человеком, что позаботится о ней? Лиандер поднялся:
— Всю оставшуюся жизнь. Кажется, я слышу приближение моей любимой. Увидите, меньше чем через неделю она побежит к алтарю.
— Ли?
Он остановился.
— А как насчет больницы св. Иосифа? Он подмигнул ей:
— Я сделаю все возможное, чтобы она никогда об этом не узнала. Я хочу, чтобы она сама их отвергла. Кто они такие, чтобы говорить, что она не может работать у них?
— Она хороший врач, разве не так? — Опал сияла от гордости.
— Неплохой, — согласился Ли, направляясь в дом. — Неплохой для женщины.
Блейр встретила Ли в гостиной. Вчерашний день оказался ужасным. Алан не позвонил. Ли не дал о себе знать, и весь день она переживала из-за Хьюстон и этого ужасного человека, которому та себя продавала. Поэтому сейчас Блейр приближалась к Ли не без тревоги. Окажется ли он Ли-врачом или Ли, беспрестанно обижающим ее?
— Ты хотел меня видеть? — озабоченно спросила она.
Блейр никогда не видела его таким: он выглядел почти смущенным.
— Я пришел поговорить с тобой, если ты не против выслушать меня.
— Конечно нет, — ответила Блейр. — Почему я должна не хотеть тебя выслушать?
Она села на обитый красной парчой стул. Свою шляпу Лиандер держал в руках и так мял ее, что это угрожало шляпе гибелью. Блейр кивнула, приглашая его сесть, но он отрицательно покачал головой:
— Мне нелегко сказать то, ради чего я пришел. Нелегко признавать свое поражение, особенно в том, что имеет для меня такое значение, — в попытке добиться твоей руки.
Блейр попыталась что-то сказать, но он поднял руку:
— Нет, позволь мне договорить до конца. Мне тяжело, но я должен это сказать, потому что я не могу думать ни о чем другом.
Он подошел к окну, продолжая мять в руках шляпу. Блейр никогда раньше не видела его в таком нервном состоянии.
— Суббота, тот день, который мы провели вместе как врачи, стал поворотным днем в моей жизни. До этого дня я готов был держать пари на все свое состояние, что женщина не может быть врачом. Но ты доказала обратное. В тот день ты показала мне, что женщина не только может быть хорошим врачом, но даже лучшим по сравнению с большинством мужчин.
— Спасибо, — сказала Блейр, и легкая дрожь пробежала по ее телу от этих его слов. Он снова повернулся к ней лицом:
— Вот почему я собираюсь отказаться от состязания.
48 
