25 
– Говори сначала ты, – сказал Брэм.
– Я только хотела сказать, что очень устала и у меня смертельно болит голова. Я хочу пойти на обед к твоим родителям, но настаиваю… нет, погоди… я была бы тебе очень признательна, если бы мы вернулись домой пораньше!
– Вот как?
Не сдавайся, Глори, говорила она себе. Брэм сейчас взорвется, можно не сомневаться. Но все-таки надо выдержать.
– Ты права, – произнес он. – Я как раз собирался сказать тебе, что с моей стороны было нечестно устраивать тебе этот «выход в свет», не предупредив заранее. Я хотел позвонить и все отменить. Мои поймут, да и я, конечно, тоже. У тебя был тяжелый день. Так что мы не идем!
Глори посмотрела на Брэма так, будто никогда раньше его не видела.
– Ты бы сделал это для меня? – спросила она наконец. – Ты очень стараешься быть хорошим мужем, да?
– Да, разумеется. Поверь, эти две недели даются мне нелегко. – Брэм пристально посмотрел на нее. – Ты ведь тоже стараешься быть хорошей женой, не так ли?
– Да, если подумать, пожалуй, ты прав, – слегка нахмурилась Глори. – Знаешь, мне бы очень не хотелось, чтобы из-за меня ты не смог повидаться с родителями.
– Что ж, это прекрасно. Так, значит, мы идем?
* * *
Об усталости и головной боли Глори забыла через несколько минут после того, как переступила порог дома старших Бишопов. Ее встретили теплыми, приветливыми улыбками. Джана и Эйб Бишоп очаровали Глори своей искренностью и еще чем-то, не поддающимся определению.
Джана, несмотря на возраст, оказалась прелестной женщиной, ее окружала почти неземная аура, и она, казалось, парила в облаке природной грациозности.
Эйб был высокий, стройный, слегка взъерошенный, и его пронзительный взгляд с неподдельным интересом переходил от одного гостя к другому.
Все три их сына весело подтрунивали друг над другом, а жены старших, Эми и Нэнси, были из той породы женщин, при встрече с которыми кажется, что знаешь их не один год.
Джана сказала, что давно мечтала устроить картофельный день. Поэтому обед состоял из обильного картофельного салата с хрустящими булочками. Она даже говорила о картофеле, как о человеке, и это было особенно забавно.
Когда Брэм начал рассказывать о программе «обучения идеальных мужей», Глори покраснела от смущения.
– Интересно, – заметил Такс, не подавая вида, что ему было известно о плане раньше. – Ну и как успехи? Нет еще желания расстаться с Брэмом, а, Глори?
Она улыбнулась.
– Нет. У нас бывают напряженные моменты, касающиеся бюджета и туфель, брошенных на полу в гостиной, но в основном мы понимаем друг друга.
– Углубляясь в историю, – начал Эйб фразой, которую его сыновья слышали всю свою жизнь, – можно сказать, что во многих странах девочек начинали готовить к семейной жизни с самого младенчества.
– Неужели, папа? – спросил Такс.
– Так было, есть и будет, – заключила Нэнси. – Время жены-прислуги никогда не кончится.
– Слушай и учись, мой бедный малыш! – сказала Эми, обращаясь к Блю.
– Малыш! – спохватилась Джана. – Вот чего не хватает в вашей учебной программе. Вам нужен малыш!
Глори посмотрела на Джану большими глазами.
– Не объяснишь ли попонятнее, мама? – попросил Брэм.
– Охотно. – Джана оперлась локтями о стол и сложила руки под подбородком. – Я полагаю, что обучение семейной жизни должно включать в себя подготовку к появлению младенца.
Внимание, сказала себе Глори. Джана говорит, что в их сценарии не хватает ребенка. Интересно, о чем думает мать Брэма?
Джана встала.
– Я сейчас. Легче показать, чем попытаться объяснить. У меня есть малыш. – Она поспешно вышла из комнаты.
– У мамы появился малыш? – удивился Блю. – Поздравляю, папа.
– Ммм… – Эйб рассеянно кивнул. – Углубляясь в историю…
Прежде чем Эйб успел договорить, вернулась Джана с розовым свертком в руках.
– Я позаимствовала этого младенца у моей подруги Мэри Энн. Она преподает на курсах, которые называются «Искусство жизни». Там изучают, как пользоваться магазинными чеками, сравнивать цены, составлять бюджет, подводить баланс и тому подобное. По окончании курсов учащиеся готовы к реальной жизни. А еще там учат быть родителями. Считают, что молодые люди должны десять раз подумать, прежде чем заводить семью в почти детском возрасте. Вот этот ребенок. Я взяла его, чтобы вызвать нужные ощущения и живо представить себе ребенка Такса и Нэнси.
– Началось, – едва слышно пробормотал Такс.
25 
