Взгляд Шивон застыл на фотографии. Когда Кафферти окликнул ее, она подняла голову, несколько раз моргнула и посмотрела на него изучающим взглядом.
— Не сейчас, — решительно сказала она.
Он пожал плечами:
— Когда хотите.
— Вас при этом не будет, — объявила она.
Он состроил обиженную мину:
— Какая несправедливость, особенно после того, как я столько вам рассказал!
— Вас при этом не будет, — повторила она.
Кафферти повернулся к Ребусу:
— Я сказал, что у нее крепнет характер? Я мягко выразился.
— Похоже на то, — согласился Ребус.
21
Ребус нежился в ванне минут двадцать, когда вдруг раздалось треньканье домофона. Он решил не отвечать, но тут затрезвонил мобильник. Звонивший оставил сообщение — об этом телефон известил его соответствующим сигналом. Расставаясь с Шивон, он велел ей ехать прямо домой и отдохнуть.
— Вот дерьмо, — выругался он, предположив, что она вляпалась в очередную неприятность.
Инспектор вылез из ванны, обмотался полотенцем и, оставляя на полу влажные следы, прошлепал в гостиную. Сообщение, однако, пришло не от Шивон, а от Эллен Уайли, которая сидела в машине, припаркованной у его дома.
— Никогда еще не пользовался таким успехом у дам, — пробурчал он, соединяясь с последним звонившим.
— Заходи через пять минут, — сказал он Эллен и пошел в ванную одеваться.
Вновь затренькал домофон. Он открыл дверь подъезда и, оставаясь у входной двери в квартиру, стал прислушиваться к шарканью ее подошв по ступенькам двух лестничных пролетов, ведущих к его квартире.
— Эллен, всегда рад тебя видеть, — приветствовал он ее.
— Прости, Джон. Мы были в пабе, но я все время думаю только об этом.
— О взрывах?
Она покачала головой:
— О деле, которое ты расследуешь.
Оказавшись в гостиной, Эллен сразу подошла к столу, заваленному бумагами, увидела прикнопленные к стене картинки и принялась их разглядывать.
— Я провела полдня, — снова заговорила она, — читая об этих чудовищах… читая то, что говорили о них родственники пострадавших, а потом пыталась предостеречь их от тех, кто, может быть, вздумает им отомстить.
— И это правильно, Эллен. В такое время, как сейчас, мы должны чувствовать, что не стоим в стороне.
— А если бы речь шла о террористах вместо насильников?…
— Если бы шла, тогда бы мы и решали. Что-нибудь выпьешь? — спросил он.
— Если только чаю… — Повернувшись к нему и посмотрев в глаза, она спросила: — Ничего, что я пришла… нагрянула без приглашения?
— Да брось ты! Я тут с тоски подыхаю, — соврал он и пошел на кухню.
Вернувшись в гостиную с двумя чашками чая, он застал ее сидящей за столом перед первой пачкой скопированных документов.
— Как Дениз? — поинтересовался он.
— Нормально.
— Скажи мне, Эллен… — Он замолчал, чтобы удостовериться в том, что она слушает его внимательно. — Тебе известно, что у Тенча есть жена?
— Была, — поправила она. — Они разошлись.
— Если разошлись, то недалеко, — возразил он. — Проживают в одном доме.
Эллен вытаращила глаза:
— Джон, почему мужчины такие скоты? К присутствующим это, естественно, не относится.
— Любопытно бы узнать, — продолжал Ребус, — зачем ему понадобилась Дениз?
— Она, знаешь ли, совсем не обсевок в поле.
— И все-таки возникает подозрение, что муниципальный советник испытывает какой-то интерес к жертвам насилия. У некоторых мужчин такое бывает, согласна?
— К чему ты клонишь?
— Пока еще сам не знаю… просто пытаюсь выяснить, что он за штука.
— И что это даст?
— Еще один каверзный вопрос, — хмыкнув, сказал Ребус.
— Ты относишь его к подозреваемым?
— А что, у нас уже есть подозреваемые?
Вместо ответа она пожала плечами.
— Эрик Моз сумел вытащить несколько имен и сопутствующих данных из списка подписчиков. Я предполагаю, все они либо члены семей жертв, либо профессионалы-психологи.
— И к какой категории ты относишь Тенча?
— Ни к какой. Но разве это повод его подозревать?
Ребус стоял рядом с ней, пристально вглядываясь в разложенные бумаги.
— Нам необходимо понять, что представляет собой убийца. Пока же нам известно лишь то, что он оглушал жертвы ударом сзади.