117 
— Мороз по коже. Завещание лежало в банковском сейфе, написано от руки, причем никаких сомнений, что это его почерк. Поверить трудно…
— Что же там было, в этом завещании?
— Все деньги — а сумма, поверь, немалая — он завещал на учреждение фонда по изучению женской ипохондрии. В память матери… Фонд, кстати, должен был носить ее имя. «Фонд изучения женской ипохондрии, учрежденный в память моей матери Айно Вальтин и других сверхмнительных дам, отравляющих жизнь своим детям» — именно такое название он собирался дать фонду.
— Забавная история! — Юханссон немедленно представил собственную мать, ныне почти девяноста лет от роду. Она родила семерых детей и вставала с петухами уже на следующее утро после родов. Мамочка Эльна, давно пора позвонить и узнать, как она там, с любовью подумал младший сын Ларс Мартин Юханссон.
— Дальше еще веселее, — уверил его Викландер. — Он объясняет в завещании, что побудило его так поступить. Мол, мамаша всю жизнь, сколько он себя помнит, обещала скоро умереть чуть ли не от всех заболеваний, которые только можно отыскать в медицинских справочниках, и он так устал от этого нытья, а еще больше оттого, что она никак не хотела выполнять обещанное, что взял и столкнул ее с перрона на станции метро на Эстермальме.
— Чертовщина какая-то! — сказал Юханссон.
Даже Вальтин вряд ли на такое способен, подумал он.
— Это точно, — согласился Викландер, — но старушка умерла именно так. В конце шестидесятых, когда Вальтину было лет двадцать пять и он изучал юриспруденцию в Стокгольмском университете.
— Это он постарался?
— Расценили как несчастный случай, — сообщил Викландер. — Однако коллега Перссон убежден, что ее столкнул с перрона сынок. Если верить Перссону, она не единственная его жертва, но объяснить, почему он так считает, Перссон не пожелал. Так что это заявление — пустая болтовня.
Невероятная история, подумал Юханссон.
— И что стало с этим фондом?
— Не было никакого фонда. Завещание признано недействительным, деньги отошли его престарелому отцу, который последний раз видел сына, когда тот был еще мальчонкой — тогда папаша подхватил свою секретаршу и уехал в Сконе. Деньги он все-таки получил. Зачем они ему — непонятно: во-первых, он и сам был неплохо обеспечен, а во-вторых, когда сын умер, ему было далеко за девяносто. Старик, говорят, умер в прошлом году. Не дожил до ста нескольких месяцев.
— Вот это да! — удивился Юханссон. — И впрямь фантастическая история.
— Вот именно. Только я не понимаю, какое отношение она имеет к нашему делу?
— Ровным счетом никакого, я тебя уверяю. Просто мне было интересно, что случилось с Вальтином.
Так я тебе и поверил, подумал Викландер. Он был истинным полицейским и не забыл ценные советы, которые получил от Перссона.
Вечером Юханссон, взвесив все обстоятельства и прикинув, не выдает ли он государственного секрета — дело все же не касалось напрямую государственной безопасности, — рассказал эту печальную историю своей жене Пие.
— Я так и знала: что-то должно было случиться, — горячо сказала она. — Он был как раз из тех, кого убивают.
О боже! Может быть, она ест слишком много овощей? Юханссон был совершенно уверен, что Вальтин принадлежал к тому типу людей, кого не убивают никогда.
— Я же только что объяснил, что он утонул, — многозначительно произнес Юханссон, делая ударения на каждом слоге. — Что ты заладила про убийство?
— Он был из тех, кого убивают. Я это ясно чувствую, вот и все.
— Ладно, утро вечера мудренее, — проворчал Юханссон и демонстративно выключил лампу на ночном столике. Все женщины — как дети, подумал он. Сначала Хольт, теперь его собственная жена. В одном ему, правда, повезло: он не женился на Анне Хольт.
34
Вторник, 4 апреля 2000 года
Во вторник Хольт полдня искала пропавшее полотенце. Единственное, чего ей удалось достичь, — она получила из криминалистического отдела стокгольмской полиции копию протокола, подтверждающего наличие вышеназванного полотенца среди вещественных доказательств по делу об убийстве Эрикссона. Впрочем, оригинал этого протокола уже лежал в материалах следствия. Попытки найти пропажу, вися на телефоне, также ни к чему не привели: сотрудники отдела странным образом уклонялись от прямых ответов. Мартинес, обещавшая ей помочь, куда-то исчезла.
117 
