113 
Все прошло гораздо безболезненнее, чем ожидал Викландер. Для человека, наделенного внешностью старого африканского слона — с налитыми кровью глазками, готового в любой момент всадить в собеседника двухметровые бивни, — Перссон оказался на редкость приветлив. Оставалась маленькая деталь.
— Хотел бы узнать еще вот о чем, — сказал Викландер, делая вид, что его только что посетила эта мысль. Впрочем, для безопасности он тут же добавил: — Юханссон просил.
Перссон ответил легким кивком.
— Насчет нашего бывшего сотрудника Клеса Вальтина, который ушел через пару лет после убийства Пальме. Помнишь, когда сворачивали так называемую внешнюю деятельность?
Перссон, не произнося ни слова, опять кивнул.
— Юханссон интересовался, нет ли у тебя сведений, почему он ушел и что с ним произошло потом… Он вроде бы утонул? — выдавил из себя Викландер, тревожно пытаясь угадать реакцию Перссона.
Однако ничего страшного не произошло. Перссон отреагировал самым неожиданным образом: казалось, он даже обрадовался, что ему задали этот вопрос.
Когда он доволен, он выглядит еще страшней, подумал Викландер.
— Я никогда не говорю о коллегах, — проворчал Перссон, — даже о тех, кто мне не нравится, но об этом говнюке расскажу с удовольствием. Хочешь знать, почему?
— Конечно, — ответил Викландер, отчасти потому, что он и в самом деле был заинтересован, а главным образом по той причине, что отказать Перссону он бы не решился, даже если бы очень захотел.
— Потому что я никогда не считал его коллегой, — фыркнул Перссон. — Вальтин был никакой не полицейский. Обычный хлыщ, гангстер с полицейским образованием и с парикмахерскими манерами. Так что, надеюсь, у тебя хватит пленки. — Он кивнул на лежащий на столе маленький диктофон.
И он рассказал все, что знал про бывшего обер-интенданта полиции Клеса Вальтина.
— Мы получили эти данные от наших американских приятелей, — сказал полковник. — Мы встречаемся иногда и делимся опытом, — добавил он уклончиво. — И вот в начале декабря на очередных посиделках выплыло это дело. По их инициативе.
— И тебя ничего не удивило? — спросил Юханссон.
— Что ты имеешь в виду? — вопросом на вопрос ответил полковник.
— Прошло двадцать пять лет, дело вот-вот будет списано за истечением срока давности. Никто им не занимался добрых двадцать лет. И к тому же, если я правильно понимаю, вам предложили пару персонажей, которых уже много лет нет в живых. Их фамилии, по-моему, Эрикссон и Веландер, — добавил, якобы припоминая, Юханссон, хотя прекрасно знал, как их звали.
— Так значит, ты решил, что мы намеренно подсунули вам покойников, чтобы вы повертелись перед комиссией? — слегка улыбнулся полковник.
— Признаюсь, такая мысль меня посещала. — Юханссон тоже улыбнулся.
— Это не так, — сказал полковник, глядя на Юханссона честными голубыми глазами. — Я задал тот же самый вопрос американцам, и ответ показался мне убедительным.
— Что за ответ?
— Что это не вся информация. Мне сказали, что имена Эрикссона и Веландера нужны для начала более глубокого анализа. Американцы потратили черт знает сколько времени на изучение данных, полученных из архива СИРА, в частности, сопоставляли их с материалами «Роузвуда» и со всякой разрозненной информацией, копившейся годами. В общем, они уверены, что через Веландера и Эрикссона можно выйти на людей, которые по-прежнему представляют большой интерес. Как для тебя, так и для меня, — многозначительно закончил полковник.
Если ты думаешь, что американцы выудили эти данные из архива СИРА, то они тебя провели, подумал Юханссон, сопоставив рассказ полковника с данными Берга о том, как Веландер изъял имена своих приятелей и свое собственное из архивов Штази.
— А американские коллеги не сказали, о ком идет речь? — вслух поинтересовался он.
— О молодых радикалах шестидесятых, которые превратились в законопослушных граждан и даже сделали серьезную карьеру. Но от своих взглядов публично не отказались, поэтому и представляют для нас интерес. Кстати, гораздо больший интерес, чем когда они бегали по улицам и устраивали демонстрации, — заметил полковник.
Тишлер скорее всего не бегал, а вот Хелена Штейн — наверняка, подумал Юханссон.
— А тебе не кажется, что это дезинформация?
— Нет, — ответил полковник. — По той простой причине, что теперь им незачем нас дезинформировать. Мы живем в другое время.
113 
