47 
Она покачала головой.
— Зачем? Вы думаете, Патрик прячется под столом в украинском ресторане?
— Все может быть, но мы пока туда не доехали.
— Что вы…
Теперь настала моя очередь тянуть ее за рукав.
— Вон такси, пошли.
Найти открытую копировальную мастерскую оказалось гораздо труднее, чем я предполагал. Попадались открытые пиццерии — для любителей марихуаны, либо лавчонки мелких сувениров для туристов, желающих купить миниатюрную статую Свободы, с поднятым средним пальцем, но не приведи Господь, если защита вашей диссертации назначена на следующий понедельник и вам необходимо размножить рукопись — ничего бы не вышло!
За 10 баксов шофер такси отвез нас в свой гараж, и там еще за пять долларов диспетчер сделал нам 20 копий плаката.
— Одно из двух: либо это моя самая дорогая короткая поездка на такси, — сказал я, помогая Кэти выйти, — либо самые дорогие фотокопии, которые я когда-либо делал.
У меня было искушение рассказать ей о моем плане во время нашего сафари-такси по улицам Гринвич-Виллидж, но я боялся, что она от него камня на камне не оставит. Если бы Кэти сама могла обо всем догадаться, думал я, то разделила бы мой азарт.
— Хорошо, — сказал я, заметив прохожего, направлявшегося в ту же сторону, что и мы, — закройте глаза.
— Угол Девятой и Второй авеню не место, чтобы играть в слепого…
Я перебил ее:
— Ну выполните мою глупую прихоть, закройте глаза. Закрыли?
— Закрыла! Да закрыла же, черт побери!
— Опишите мне, как выглядел Патрик, когда вы встречались в последний раз.
Она описала, признавшись, что никогда не видела татуировку. Он носил серьгу, несмотря на возражения семьи, но никто из них не знал про его татуировку, пока не появился этот снимок, что с пикника. Мне нетрудно было поверить, что Патрик Малоуни умел хранить секреты.
— Все, — спросил я, когда она закончила. — Готовы?
— Готова.
Я медленно повернул ее вокруг себя.
— Смотрите!
К нам направлялся юноша лет 20. На нем были потертые черные джинсы, черная кожаная куртка, знававшая лучшие времена, и кроссовки. Его бледные впалые щеки были чисто выбриты, а короткие крашеные волосы приобрели неестественно желтый цвет. В левом ухе болталась приличных размеров английская булавка. В янтарном свете уличных фонарей мы смогли разобрать буквы, грубо вытатуированные на костяшках пальцев.
— Панк, — сказала она, — ну и что… — и замолчала.
— Вы видели?
— Думаю, да. — Кэти колебалась.
— Подумайте об этом минуту, — попросил я. — Если он действительно сбежал, — не важно, по какой причине, — это прекрасное место, чтобы скрыться. Его теперешний внешний вид как раз подходит. Господи, он выглядит как каждый третий парень, прогуливающийся по авеню А. А по этой идиотской фотографии с выпускного вечера, расклеенной повсюду, никто бы его не узнал. И позвольте мне сказать вам еще кое-что: задолго до того, как панки поселились в этом районе, здешние жители были не слишком расположены сотрудничать с полицией.
Она колебалась:
— Я догадываюсь. Но на что бы он жил? Он не притронулся к своему банковскому счету и не воспользовался кредитной картой, которую папа дал ему на всякий случай.
— Может, он спланировал все заранее и отложил наличные. Помните, как вы сказали мне, что он прячется под столом? — спросил я, кивая на дверь украинского ресторана в десяти шагах слева от нас. — Возможно, он моет посуду или убирает со столов. Может, ночует каждый день в разных местах. Возможно, нашел дешевую комнату, не знаю. Вы мне скажете. Вам никогда не приходила мысль, что ему кто-нибудь помогал? Друг или новая девушка?
— Новая девушка? — Кэти была поражена.
— Не перебивайте меня, умоляю! — Я хотел, чтобы она дала мне закончить. — Всегда есть возможность раздобыть немного денег в этом городе. Просить милостыню. Рисовать портреты туристов на площади Вашингтона по пять баксов за штуку…
Кэти печально усмехнулась:
— Это было бы нелепо, правда?
Я подумал: более вероятно, что Патрик продает пятидолларовые упаковки с наркотиками или дозы поддельного мескалина на площади Вашингтона, но, учитывая реакцию его сестры на более безобидное предположение о новой подружке, счел разумным не озвучивать это предположение.
— Раз он мог оказаться здесь, среди панков и артистов, мы, по-моему, должны нанести визит в музыкальные и танцевальные клубы. Мы оставим плакаты у вышибал, билетных контролеров и барменов. Они могли бы помочь.
47 
