ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  271  

– Измена! – воскликнул Генрих, прочтя письмо. – У Беарнца был выработан план, а я и не подозревал этого.

– Сынок, – возразил Шико, – ты ведь знаешь пословицу: «В тихом омуте черти водятся».

– Иди ко всем чертям со своими пословицами!

Шико тотчас пошел к двери, словно намереваясь исполнить приказание.

– Нет, останься.

Шико остановился.

– Кагор взят! – продолжал Генрих.

– Да, и лихим манером, – ответил Шико.

– Так, значит, у него есть полководцы, инженеры!

– Ничего у него нет, – возразил Шико. – Беарнец для этого слишком беден, он все делает сам.

– И… даже сражается? – спросил Генрих с оттенком презрения.

– Видишь ли, я не решусь утверждать, что он в порыве воодушевления сразу бросается в бой – нет! Он – как те люди, которые, прежде чем искупаться, пробуют воду. Сперва пальцы у него становятся влажными от холодного пота, затем он готовит к погружению грудь, ударяя в нее кулаками и произнося покаянные молитвы, затем лоб, углубившись в философические размышления. Это занимает у него первые десять минут после первого пушечного выстрела, а затем он очертя голову кидается в гущу сражения и плавает в расплавленном свинце и в огне, словно саламандра.

– Черт побери! – произнес Генрих. – Черт побери!

– Могу тебя уверить, Генрике, что дело там было жаркое.

Король вскочил и принялся расхаживать по залу.

– Какой позор для меня! – вскричал он, заканчивая вслух мысль, начатую про себя. – Надо мной будут смеяться, сочинять песенки. Эти прохвосты гасконцы нахальные пересмешники. Я так и вижу, как они скалят зубы, наигрывая на волынке свои визгливые мотивы. Черти полосатые! Какое счастье, что мне пришла мысль послать Франсуа подмогу, о которой он так просил. Антверпен возместит Кагор. Север искупит ошибку, совершенную на юге.

– Аминь! – возгласил Шико. Доедая десерт, он деликатно орудовал пальцами в вазочках и компотницах на королевском столе.

В эту минуту дверь отворилась, и слуга доложил:

– Господин граф дю Бушаж.

– Что я тебе говорил, Шико? – воскликнул Генрих. – Вот и добрая весть пришла… Войдите, граф, войдите!

Слуга отдернул портьеру, и в дверях, словно в раме, появился молодой человек, имя которого было только что произнесено. Казалось, глазам присутствующих предстал портрет во весь рост кисти Гольбейна или Тициана.

Неспешно приближаясь к королю, он на середине зала преклонил колено.

– Ты все так же бледен, – сказал ему король, – все так же мрачен. Прошу тебя, хоть сейчас прими праздничный вид и не сообщай мне приятные вести с таким скорбным лицом. Говори скорее, дю Бушаж, я жажду услышать твой рассказ. Ты прибыл из Фландрии, сынок?

– Да, сир.

– И, как вижу, не мешкая.

– Со всей скоростью, сир, с какой человек может шагать по земле.

– Добро пожаловать. Как же обстоят дела с Антверпеном?

– Антверпеном, сир, владеет принц Оранский.

– Принц Оранский? Что же это значит?

– Вильгельм, если вы так предпочитаете.

– Как же так? Разве мой брат не двинулся на Антверпен?

– Да, сир, но сейчас он направляется не в Антверпен, а в Шато-Тьерри.

– Он покинул свое войско?

– Войска уже нет, ваше величество.

– О! – простонал король, ноги у него подкосились, и он упал в кресло. – А Жуаез?

– Сир, мой брат совершил чудеса храбрости во время битвы. Затем прикрывал отступление и, наконец, собрав немногих уцелевших от разгрома людей, составил из них охрану для герцога Анжуйского.

– Разгром! – прошептал король. Затем в глазах его блеснул какой-то странный огонь, и он спросил:

– Значит, Фландрия потеряна для моего брата?

– Так точно, ваше величество.

– Безвозвратно?

– Боюсь, что да.

Чело короля начало проясняться, словно озаренное какой-то невыраженной мыслью.

– Бедняга Франсуа, – сказал он, улыбаясь. – Не везет ему по части корон! У него ничего не вышло с наваррской короной, он протянул было руку к английской, едва не овладел фландрской. Бьюсь об заклад, дю Бушаж, что ему никогда не быть королем. Бедный брат, а ведь он так этого хочет!

– Эх, господи боже мой! Так всегда получается, когда чего-нибудь очень хочешь, – торжественным тоном произнес Шико.

– Сколько французов попало в плен? – спросил король.

– Около двух тысяч.

– Сколько погибших?

  271