Последние отзывы

  31  

— Чего? Перепила что ли?

— Петя… Петя… он…

— Чего Петя? — набросилась на нее Галина Ивановна. — Говори внятно.

— Не давите на девчонку, — рыкнул на нее Артемон. — Не видите — в шоке она. — Потом он почти ласково обратился к Изольде, которая, как мне показалось, уже успокоилась и как-то даже кокетливо уставилась на своего героя. — Ну чего ты там балакала?

— Петя он…В комнате… Мертвый.

— Ты зашла в комнату, где лежит мертвый Петр? — ахнул Суслик.

— Петя умер? — ахнули все.

— Умер! — ахнула Галина Ивановна и бухнулась в обморок.

— А как ты туда попала? — спросила я, когда все ахать перестали.

Изольда полезла в карман и достала из него связку ключей.

— Я нашла это около корпуса, прямо около лавочки. Они лежали в снегу. Я решила, что Петя потерял, и собралась ему вернуть, — ее голос задрожал. — Я сначала в его комнату постучала, но там не открыли. И я…Ах, если бы я послушала своего астролога… Ведь мне говорили, что в субботу мне лучше не проявлять настойчивость, но я забыла, забыла… — Она исступленно застучала кулаками по снежному насту.

— Ну, а дальше что? Постучала и чего?

— Не открыли, и пошла стучать в ту, где инвентарь… Но и там тишина… Я и отперла… А там он… А потом я сама не знаю… Со мной что-то странное произошло. Я ничего не понимал, не чувствовала… Как в бреду… — Она тихонько захныкала. — Сама не знаю, зачем взяла лыжи, палки… и поехала, куда глаза глядят…

— Ну все, хорош причитать… Хватит, — неумело успокаивал ее Артемон.

— А позвольте узнать, что стряслось с Петром? — прокашлявшись, произнес Серега.

— Что, что? Не ясно что ли тебе — убили, — ответил пьяный радист.

— А кто?

— Менты по утру приедут — разберутся, — буркнул Артемон.

— Позвольте, — продолжал настаивать Серега. — Почему мы об убийстве узнаем только сейчас? Мы имеем право…

— Заглохни!

— И почему милиция приедет только по утру? Ведь среди нас убийца! Он может еще кого-нибудь кокнуть!

— Значится так, — нахмурился банкир. — Объясняю один раз и больше ни разу. Витька грохнули — это раз. Кто, не ясно — это два. Телефон не работает — это три. Если кто вякнет другим про убийство — это четыре удара по тыкве. Ясно? — все безмолвствовали. — Молчание знак согласия — значится, ясно. А теперь пошли назад, катания отменяются. Идти сможешь? — спросил он у Изольды.

Та закатила глазки и шмякнулось обратно в снег — типа, несите меня семеро, сама не в состоянии. Я фыркнула, вот уж не ожидала от этого «синего чулка» такой бабской хитрости. Ксюха же презрительно сморщилась и зашептала мне на ухо:

— Глаз на Артемоныча положила, чума болотная.

— Ну и ладно. Авось охмурит алигарха.

— Дура что ли? На кой бес она ему? Ни кожи, ни рожи и попа с кулачек.

Я глянула на копошащуюся в снегу бухгалтершу и мысленно с подругой согласилась — да, у Изольды ни кожи, ни рожи, про попу я вообще молчу… Да и остальное оставляет желать лучшего. Особенно ноги. Я, конечно, понимаю, что не всех природа наградила длинными стройными конечностями (меня, например, не наградила, у меня ноженки так себе), но ведь можно это как-то скрыть. Вот возьмем меня — я ношу только тонкие эластичные колготки и только устойчивый, хоть и высокий каблук, потому что в плотных колготках у меня толстые коленки, а в обуви с шаткими каблуками угловатые икры. Еще я никогда не надену юбку миди, потому что среднюю длину могут себе позволить только женщины с конечностями от ушей, а мои растут, как у всех нормальных людей, от бедер. И белые джинсы я не надену, так как в них задница кажется на 2 размера больше. Так соблюдая несколько простых правил я слыву чуть ли ни Королевой красоты «Нихлора», а о том, что у меня не очень изящные ноги не догадывается даже мой жених Геркулесов…

К чему я все это? Да к тому, что любая женщина может, если постарается, выглядеть если не на 5, то на 4 с плюсом однозначно. И вот смотрю я на Изольду и думаю — эта совсем не старается. Иначе она не напялила на себя гетры в обтяжку (девушка, где вы купили такие кривые гетры?), не стянула бы в куцый хвостик жиденькие волосенки, не накрасила бы губы морковной помадой (не иначе у подружки Ниночки позаимствовала)…

— Кто научил ее делать такой макияж? — словно прочитала мои мысли Ксюша. — Кто ей сказал, что к серому цвету лица идет морковная помада?

— У них, наверное, она одна на троих…

— И если у тебя такие кривые ноги, зачем обтягивать их гетрами? Я не понимаю… Я, например, никогда такие не надену…

  31