64 
— Ну, — торопил д’Артаньян, — вы его видите?
— Да, это человек в сером платье.
— Что же вы скажете по этому поводу?
— То, что я знаю о нем не слишком уж много; повторяю, это человек в сером платье, покидающий в данную минуту карету, вот и все.
— Я готов биться об заклад! Это — он.
— Кто же?
— Арамис.
— Арамис арестован? Немыслимо!
— Я вовсе не утверждаю, что он арестован; ведь он один, никто не сопровождает его, и к тому же он приехал на своих лошадях.
— В таком случае что он тут делает?
— О, он коротко знаком с господином Безмо, комендантом Бастилии, — сказал д’Артаньян, и в тоне его почувствовалась досада. — Черт подери, мы приехали в самое время.
— Почему?
— Чтобы встретиться с ним.
— Что до меня, то я весьма сожалею об этом. Во-первых, потому, что Арамис огорчится, увидав меня при таких обстоятельствах, и, во-вторых, его огорчит, что мы увидели его здесь.
— Ваше рассуждение безупречно.
— К несчастью, когда встречаешься с кем-нибудь в этой крепости, отступить невозможно, сколько бы ты ни желал избегнуть свидания.
— Послушайте, Атос, мне пришла в голову мысль: нужно избавить Арамиса от огорчения, о котором вы только что говорили.
— Но как это сделать?
— Я вам сейчас расскажу… а впрочем, предоставьте мне объяснить ему наше посещение крепости на мой собственный лад; я отнюдь не побуждаю вас лгать, для вас это было бы невыполнимо.
— Но что же я должен сделать?
— Знаете что, я буду лгать за двоих; с характером и повадками уроженца Гаскони это не так уж трудно.
Атос рассмеялся. Карета остановилась у того же подъезда, где и карета, доставившая Арамиса, то есть, как мы уже указали, у порога управления коменданта.
— Итак, решено? — вполголоса спросил д’Артаньян, обращаясь к Атосу.
Атос выразил свое согласие кивком головы. Они стали подниматься по лестнице. Если кого-нибудь удивит, что д’Артаньян и Атос с такою легкостью проникли в Бастилию, то мы посоветуем такому читателю вспомнить, что при въезде, то есть у наиболее тщательно охраняемых крепостных ворот, д’Артаньян сказал часовому, что привез государственного преступника, тогда как у третьих ворот, то есть уже во внутреннем дворе крепости, он ограничился тем, что небрежно бросил: «К господину Безмо».
И часовой тотчас же пропустил их к Безмо. Спустя несколько минут они оказались в комендантской столовой, и первым, кто попался на глаза д’Артаньяну, был Арамис, сидевший рядом с Безмо и дожидавшийся обеда, лакомый запах которого распространялся по всей квартире.
Если д’Артаньян притворился, что изумлен этой встречей, то Арамису не было надобности изображать изумление: оно было искренним. При виде обоих друзей он вздрогнул и явственно выдал свое волнение.
Атос и д’Артаньян между тем принялись как ни в чем не бывало здороваться с хозяином и Арамисом, и Безмо, удивленный и озадаченный присутствием этих трех гостей, начал всячески обхаживать их.
— По какому случаю? — спросил Арамис.
— С тем же вопросом и мы обращаемся к вам, — ответил ему д’Артаньян.
— Уж не садимся ли мы все трое в тюрьму? — воскликнул Арамис нарочито весело.
— Да, да! — заметил д’Артаньян. — От этих стен и в самом деле чертовски разит тюрьмой. Господин Безмо, вы, разумеется, помните, что приглашали меня обедать?
— Я?! — вскричал пораженный Безмо.
— Черт возьми! Да вы, никак, с облаков свалились! Неужели вы успели забыть о своем приглашении?
Безмо побледнел, покраснел, взглянул на Арамиса, который, в свою очередь, смотрел на него в упор, и кончил тем, что пробормотал:
— Конечно, я просто в восторге… но… честное слово… я совершенно не помню… Ах, до чего же у меня слабая память!
— Но я, кажется, виноват перед вами, — сказал д’Артаньян с притворным раздражением в голосе.
— Виноваты! Но в чем же?
— В том, что вспомнил о вашем приглашении пообедать. Разве не так?
Безмо бросился к нему и торопливо заговорил:
— Не обижайтесь, дорогой капитан. У меня самая плохая голова во всем королевстве. Отнимите у меня моих голубей и мою голубятню — и я не стою самого последнего новобранца.
— Наконец-то вы, кажется, начали вспоминать, — произнес заносчиво д’Артаньян.
— Да, да, — ответил нерешительно комендант, — вспоминаю.
— Это было у короля. Вы мне сказали — не знаю уж что — про ваши счеты с господами Лувьером и Трамбле.
64 
