12 
Окинув комнату быстрым взглядом, он мгновенно оценил ситуацию.
– Ну, что ж! Я вижу, вы уже познакомились.
– Ее светлости не очень понравилось то, чем мы тут занимались, – ответил молодой.
Главарь окинул Кристину долгим взглядом. Увидел ее кое-как расчесанные волосы, заметил огонек, горевший в глубине зеленых глаз, гордо поднятый подбородок и, наконец, замечательное жемчужное ожерелье, украшавшее шею герцогини.
Затем обратил внимание на маленькую стопку книг рядом с сундуком.
– Так вот что вы читаете! – сказал он.
Кристина покраснела.
– У скандальной герцогини, оказывается, романтическая душа, – продолжал разбойник. – Впрочем, я и раньше это знал.
– Откуда вам было это знать?
– Я понял это в ту минуту, когда вы назвали меня разбойником. Это романтично. Романтичнее, чем бандит или, скажем, вор.
– Рыцарь с большой дороги…
– Тоже неплохо.
Он протянул Кристине ее книги. Она взяла их, машинально пробормотала слова благодарности, но тут же осеклась. Проклятие! Благодарить разбойника за то, что он возвращает ей ее же собственные вещи!
Он заметил ее реакцию и улыбнулся.
– Взгляните, Капитан, – раздался голос из угла комнаты.
Бобби держал в руке золотое ожерелье с гербом принца Уэльского.
Берти крайне редко дарил что-либо своим любовницам, но тогда он просто сходил с ума от любви. Кристина все еще продолжала оказывать принцу сопротивление, и это ожерелье должно было стать приманкой, крючком для золотой рыбки.
Настроение Капитана мгновенно изменилось. Он взял у Бобби ожерелье и какое-то время молча рассматривал его. Затем поднял взгляд на Кристину, и она заметила боль в глубине его глаз. И еще – ненависть.
Ненависть к кому – к ней? Из-за этого ожерелья? Да она будет только рада, если он избавит ее от этой вещи. И тут Кристина поняла. Капитан ненавидел принца. Только гордость не позволила Кристине сказать ему о том, что они совершенно одинаково относятся к этому человеку. Но она сдержала себя. Ее отношения с принцем не должны касаться этого человека. К тому же он и не спрашивает ни о чем. Если спросит – другое дело.
Он не спросил. Молча положил ожерелье в свой карман и пошел к двери.
– Когда доставят мои платья? – бросила ему вслед Кристина.
Он обернулся и взглянул на своих подручных. Молодой тут же сорвался с места, запихал в сундук разбросанные вещи и поволок его наверх.
– Желаете еще чего-нибудь? – спросил Капитан у Кристины.
– Я сначала должна проверить, привезли ли мои туалетные принадлежности. Мне нужно зеркало, если такая вещь может у вас найтись, разумеется.
– Тоби разыщет зеркало для вас.
Тоби повернулся и пошел к двери, ворча на ходу:
– Только не нужно из меня делать горничную, черт побери!
Кристина осталась наедине с Капитаном. Он внимательно смотрел на нее. Взгляд его был холодным, немигающим, властным.
Затем он подошел ближе. Сапоги его звонко стучали по каменным плитам пола. Положил руки на плечи Кристины. Она сделала попытку отступить, но Капитан сделал еще шаг, и Кристина поняла, что ей просто некуда деться.
Его голос звучал спокойно и безразлично:
– Мне нужен ваш жемчуг, миледи, – и он протянул пальцы к шее Кристины.
– Это подарок отца, – прошептала она. – Единственная вещь…
Кристина вдруг с удивлением подумала о том, что пытается оправдаться. Капитан спокойно выслушал и так же спокойно снял ожерелье с ее шеи. Она не могла не отметить ту удивительную осторожность, почти нежность, с которой он касался ее кожи.
– Пусть вас утешит мысль о том, что этот жемчуг пойдет на благородное дело, – сказал он.
Только теперь Кристина подумала о том, что они, как ей и хотелось, находятся вдвоем, без посторонних глаз, а ей не только не удалось сделать хоть что-то из намеченного, но более того – она позволила этому разбойнику вывести себя из душевного равновесия.
Кристина почувствовала облегчение, увидев спускающегося с чердака Бобби и входящего в дверь Тоби с зеркалом в руках. Он осторожно протянул его Кристине. Оно было серебряным, с ручкой, сделанной в виде двух сплетенных виноградных лоз.
– Поразительно, – сказала Кристина, не веря собственным глазам. – Это же римское серебро. Такие вещи иногда находят возле Стиперстоуна. Я видела одно такое же. Мне говорили, что оно сделано в первом веке нашей эры, еще чуть ли не при Цезаре. В любом ювелирном магазине за такое зеркало дадут несколько тысяч. Хотя на самом деле его лучше всего было бы отдать в музей.
12 
