31 
Принц ответил ей равнодушным взглядом.
– А что нового вы расскажете нам о Брайтонском Бандите?
– Ничего сверх того, что было написано в газетах.
Принц посмотрел на мать Кристины.
– Мне придется поговорить с вами, мадам, по поводу манер вашей дочери. Возможно, совместными усилиями нам удастся исправить их, пока не слишком поздно.
Кристину трясло от бешенства.
Возле самых ступеней ее догнал Оскар.
– Умираю от нетерпения задать тебе один вопрос. Понимаю, что они тебе уже изрядно надоели, но ты уж прости меня.
Выражение его глаз удивило Кристину. Обычно сонные, подернутые дымкой задумчивости, сейчас они сверкали от возбуждения.
– Не сейчас, Оскар.
– Ну хорошо. Скажи мне только одно – это лорд Уайклифф?
– То же самое хотел бы узнать и я, – послышался голос за спиной Кристины.
Она обернулась и увидела невзрачного мужчину лет сорока, рыжеватого, с усами. На нем был вечерний костюм, но настолько плохо сшитый, что незнакомца легче было принять за переодетого докера, чем за аристократа.
– Простите? – удивилась Кристина.
– Это вы простите меня. Разрешите представиться – инспектор Уортингтон из Скотланд– Ярда.
Кристина вздохнула:
– Я рассказала полиции все, что мне было известно, инспектор.
– Охотно верю, но все же хотел бы услышать еще раз собственными ушами. Особенно меня интересуют приметы бандита.
– Ничем не могу помочь. Я никогда не видела лорда Уайклиффа. Кроме того, мне рассказывали, что он мертв.
– Я знала лорда Уайклиффа, – вступила в разговор Саша, подходя к ним. – Он был единственным сыном Эдварда и Бриджит Уайклифф. Я прекрасно помню и леди Уайклифф. В свое время она была красавицей. Все мужчины сходили по ней с ума. Сын Бриджит, Ричард, унаследовал красоту матери. Редкостной красоты был юноша, как я припоминаю. Темноволосый, с большими глазами, властный… и умный. Потом он уехал в Ирландию, а вернувшись оттуда, поссорился с принцем, а вскоре и вовсе сбился с пути – начал пить, волочиться за женщинами…
Сердце Кристины сжалось, когда она услышала из уст матери словесный портрет лорда Уайклиффа.
– В таком случае этот бандит просто не может быть лордом Уайклиффом. Как я уже сказала вашим коллегам, инспектор, человек, похитивший меня, был коренастым и светловолосым. Кстати говоря, весьма похожим на вас.
Полицейский покраснел. На днях он получил от принца самые широкие полномочия, но вместе с тем и самое жесткое предупреждение о том, что преступник должен быть пойман как можно скорее. Намек Кристины ему явно не понравился.
– Много у него людей? – спросил он.
– Я насчитала десятерых, – ответила Кристина.
– Есть среди них женщины?
– Есть одна, – солгала Кристина. – Имени ее ни разу не слышала. Знаю только, что у нее рыжие длинные волосы. Лица я не рассмотрела – она все время была в маске.
Полицейский собрался задать еще один вопрос, но Кристина предупреждающе подняла руку.
– Инспектор, – сказала она, – я устала. Давайте отложим этот разговор хотя бы до утра.
Леди Уилтон понимающе посмотрела на Кристину.
– Действительно, инспектор, давайте оставим бедную девочку в покое. Она столько пережила. Ей нужно отдохнуть.
Она отвела Кристину в сторону:
– Я распорядилась приготовить для тебя голубую спальню, твою любимую. А принц будет ночевать в красной. Таково было его желание.
Синтия Уилтон славилась тем, что всегда была готова пойти навстречу пожеланиям гостей и разместить их на ночь так, чтобы им было удобно проникать друг к другу.
По дороге в спальню Кристина остановилась возле раскрытой двери одной из комнат и увидела Мириам, дочь Синтии. Девочка лежала в постели с книжкой сказок в руке.
– Еще не спишь? – улыбнулась Кристина.
– Ваша светлость! Я так надеялась, что вы зайдете. Специально открыла дверь.
– Так ты ждала меня?
Кристина подошла к постели и поставила рядом с ней чашку какао.
– Пожалуй, это тебе более необходимо, чем мне.
Мириам действительно выглядела больной – потускневшие белокурые локоны, синяки под глазами.
– Я молилась за вас, – сказала девочка. – Все дни, как только узнала.
Кристина погладила Мириам по голове:
– Спасибо тебе.
– Мне было так страшно, когда вы пропали. И так одиноко. Ведь вы одна со мной разговариваете.
– Наверное, потому, что еще помню, каково это – быть ребенком.
– Не только поэтому. Просто вы добрая. Я так скучала без вас!
31 
