97 
А если бы потом Гай направился на запад, то почти сразу ему встретилась бы бредущая к Гарде страшная армия. И, несомненно, как только он разглядел бы, что это за воины, он тут же взмыл бы к самым небесам и поспешил бы убраться от осажденного города как можно дальше…
Булочнику Зазе оторвало руку. Он лежал на спине и стеклянными глазами смотрел в небо.
– Ремень давай! – прокричал Скабби Гаю. – Надо жилы перетянуть, а то совсем кровью истечет!
– Как же тесто месить буду?! – бормотал булочник. – Одной же рукой…
Гай схватился за пояс, начал было его развязывать, но вспомнил о бумагах и остановился.
– Ну, чего мешкаешь?
Гай не стал отвечать, все равно Скабби его бы не понял. Вместо этого он огляделся и сразу увидел нужное: в трех шагах справа, придавленный камнями, лежал мертвец из команды Зазы. При жизни его, кажется, звали Хлатом.
– Сейчас! – крикнул Гай и, присев, сдернул с покойника кожаный ремень.
Пушки грохотали не так часто, как прежде. Ворота были разбиты в щепу, городская стена местами походила на какие-нибудь древние развалины. Тралланские корабли подошли к самому берегу, с них в воду спрыгивали косматые, вооруженные топорами варвары.
Защитники Гарды готовились к рукопашному бою. Уже мало кто верил, что нападающих можно будет остановить на подступах к крепости. Основные силы обороняюшихся стягивались к разбитым воротам и к провалам, куда, как было ясно, и ринутся свирепые тралланы.
– Не так уж их и много, – приговаривал Скабби, затягивая ремнем кровоточащую культю Зазы. – Сдюжим. Вон сколько наших собралось. Силища! Траллан-то куда меньше. Точно сдюжим. Ты как думаешь?
– Сдюжим, – соглашался Гай, хотя совсем не был в том уверен. Он помнил, сколь страшны и неудержимы идущие в бой тралланы…
– Как же… месить…
– Подмастерьев поставишь, а сам следить станешь, чтобы рецепты соблюли! – увещевал Скабби, но несчастный булочник его, кажется, не слышал…
Булочник Заза скончался, когда Скабби пытался напоить его из маленькой тыквенной фляжки.
– Помер, – просто сказал Скабби и поднялся на ноги. – Хороший был человек.
Гай тыльной стороной ладони вытер набежавшие слезы. В последние дни он то и дело терял людей, которые делали ему добро, которые ему нравились, которым он верил…
Совсем близко в стену ударило массивное ядро. Каменный зубец, за которым прятались два незнакомых Гаю ополченца, разлетелся, словно стеклянный. Люди исчезли.
– Страшно, – поковыряв пальцем в оглохшем ухе, сказал Скабби и снова присел.
– Что мы тут делаем? – сердито спросил у него Гай.
– Как что? Защищаем Гарду.
– Где же мы ее защищаем? Сидим и нос боимся высунуть.
– А ты погоди немного. Вот канониры закончат свой разговор, а там и до нас дело дойдет. Сейчас главное – сдуру голову под ядро не подставить, вот это обидная была бы смерть.
– Любая смерть обидная, – возразил Гай.
– Не скажи. Одно дело – глупо помереть, совсем другое – так, чтобы не стыдно было, скажем, тебе вспомнить, если, к примеру, меня убьют. Скажешь потом: «Вот был у меня друг Скабби Стрекотун, погиб героем».
Гай дернул плечом, признался:
– Как-то неспокойно мне.
– Ничего удивительного, – криво и невесело усмехнувшись, согласился Скабби. Он, вытянув шею, присматривался к происходящему на берегу. – Тут сейчас всем неспокойно.
– Я про другое. Тошно мне. Знаешь, как в жару бывает перед самой грозой?
– Знаю.
– Будто буря идет, а мы ее пока не видим.
– Как же не видим? – Скабби показал рукой на затянутый дымом порт, где среди пожаров за стенами, деревянными щитами и фашинами прятались тралланы. – Вот она, твоя буря.
– Вот чего они там остановились? – спросил Гай. – Чего на приступ не идут?
– Собираются, – предположил Скабби. – Боевым порядком строятся. Выжидают удобный момент.
– Это же тралланы, – сказал Гай. – Они боевыми порядками не ходят. И не выжидают никогда.
– А ты откуда знаешь?
– Знаю вот… Видел однажды…
– Ну… – развел руками Скабби. – Мало ли… Может, их мельдиты осадному искусству обучили. Не зря ж с ними рядом. Тралланы, они хоть и дикие, но тоже головы на плечах имеют… Собак вон курить учат, а лошадей – камешки считать и копытом этот счет указывать, стало быть, и траллана можно научить боевым порядком идти.
– Тошно мне, – повторил Гай, совсем не слушая приятеля, и, приподнявшись, зачем-то внимательно посмотрел на запад.
97 
