Особенно,... 
4 
Как всегда, когда ей становилось грустно, Аликс попыталась думать о музыке. Сделав глубокий вдох и регулируя дыхание так, как ее учили, она начала балладу об одиночестве молодой женщины, мечтающей встретить настоящую любовь.
— Так вот же я, маленькая певунья, — раздался за ее спиной мужской голос.
Поглощенная пением — и правда ее голос заглушал другие звуки, — Аликс не заметила, как к ней подъехали молодые всадники. Их было трое, и все высокие, сильные, похотливые — такой бывает только родовая знать. Красные лица, как догадалась Аликс, — знак того, что они провели бурную ночь. Такую одежду, которая была на них, — прекрасный бархат, отделанный мехом с сияющими там и сям драгоценными камнями, — она видела только на церковном алтаре. Завороженная, Аликс смотрела на них, не в силах шевельнуться. Самый высокий из всадников, светловолосый, спешился.
— Подойди, рабыня, — сказал он. Из его рта пахнуло гнилью. — Разве ты не знаешь своего господина? Позволь представиться. Пагнел, и скоро я стану графом Уолденэмом.
Имя вернуло Аликс к жизни. Большая, алчная и жестокая семья Уолденэмов буквально опустошала карманы местных землевладельцев, вытряхивая все до последнего гроша. А когда у крестьянина ничего не оставалось, его выбрасывали с земельного надела, обрекая на верную смерть, поскольку бедняге оставалось только бродяжничать в поисках милостыни.
Аликс собралась было открыть рот, чтобы высказать противному молодому человеку все, что она о нем думает, но он набросился на нее, его отвратительный рот прижался к ее губам, а язык, словно кляп, лишил возможности говорить.
— Шлюха! — выдохнул он, когда она вцепилась зубами ему в язык. — Я покажу тебе, кто твой хозяин. — Он молниеносно сорвал с нее плащ, вцепился в воротник платья, рванул его вниз и обнажил хрупкое беззащитное плечо и верхнюю часть груди.
— Не отпустить ли нам эту мелкую рыбешку? — бросил он, оглянувшись на своих друзей, которые тоже спешились.
Намек на физическое несовершенство того, что находилось у нее выше талии, заставил Аликс забыть страх и рассердил ее. Может быть, ее общественное положение ниже, чем у этого человека, однако у нее был талант и никто не смел обходиться с Аликс как с нижестоящей. Совершенно неожиданно для присутствующих Аликс подобрала юбку и, подняв ногу, изо всех сил ударила Пагнела в пах. В следующее мгновение началось что-то невообразимое. От боли Пагнел сложился пополам, а его спутники тщетно силились уловить смысл его слов — они были настолько пьяны, что вообще не понимали, что происходит.
Аликс припустилась бегом, не разбирая дороги. После многолетних дыхательных упражнений ее легкие были в полном порядке. Она мчалась через холодные, голые поля, дважды споткнулась, придерживая разорванное платье, и подол юбки широко развевался на ветру.
У второй изгороди — там, где паслись ненавистные овцы, — Аликс остановилась, припав к шесту, и слезы брызнули у нее из глаз. Но даже сквозь слезы она видела трех всадников, прочесывающих местность в поисках девушки.
— Вон туда! — раздался голос слева от нее. — Туда!
Аликс взглянула вверх и увидела пожилого всадника почти в такой же богатой одежде, как у Пагнела. С видом загнанного зверька она помчалась дальше, прочь от нового преследователя.
Без труда нагнав ее, он поехал рядом.
— Юнцы не желают тебе зла, — сказал он. — Они просто-напросто находятся в веселом настроении, немного перебрали вчера вечером. Если поедешь со мной, я тебя увезу и где-нибудь спрячу.
Аликс не знала, можно ли ему верить. Что, если он выдаст ее этим распутным пьяным дворянам?
— Ну же, девушка, — сказал мужчина. — Я не хочу, чтобы тебя обидели.
Больше не раздумывая, она взяла протянутую руку. Он усадил ее в седло впереди себя и пустил лошадь в галоп, направляясь к деревьям вдали.
— Королевский лес! — ахнула Аликс, держась за седло, чтобы не упасть.
Никому из простых смертных не разрешалось входить в Королевский лес. На ее глазах повесили несколько человек только за то, что они ловили там кроликов.
— Не думаю, чтобы на этот раз Генрих возражал, — ответил мужчина.
Как только они въехали в лес, он спустил Аликс с лошади.
— А теперь ступай и спрячься и сиди тихо, пока солнце не взойдет достаточно высоко. Жди, пока другие рабы не выйдут по делам, тогда возвращайся в свои стены…
Она вздрогнула, когда он назвал ее, свободную женщину, рабыней, но кивнула и побежала в чащу леса.
4 
