– Ты, долбаный буксирщик!
– До свидания, Тонибейли!
Дом 1030 на Парк-авеню был солидным каменным гигантом, не отличавшимся от своих соседей. Деревянные двери были выполнены в стиле, сочетавшем пышность с армейской простотой, а крохотные окна, забранные железными решетками, наводили на мысль о бомбоубежище. На дверной доске значились лишь номера, никаких августейших вычурных имен, какие можно увидеть на зданиях Сентрал-парк-вест или на Бруклин-Хайтс, – обитатели здешних мест не стремились потрясти мир; их анонимность производила куда большее впечатление, чем самое известное имя. У этого дома была собственная погрузочная зона, а мостовая перед входом во всю мочь распевала о деньгах, выплаченных городским муниципальным властям, и о женских туфлях на каблучках, слишком тонких при длине в целых четыре дюйма, слишком дорогих, чтобы случайно ступить в собачье дерьмо. Специальный охранник караулил двери. Он был готов открывать дверцы машин, пинать собак и посылать куда подальше нежеланных гостей, прежде чем те успели шагнуть в вестибюль. Я быстрым шагом подошел к дверям и успел проскользнуть в них, прежде чем этот тип поймал меня.
Вестибюль был широким и темным, рассчитанным на то, чтобы ослепить незнакомого гостя, вошедшего сюда с солнечного света. Целая толпа швейцаров в белых перчатках и знакомых синих костюмах с черными кантами на брюках окружила меня, едва я просочился в дверь. Та же самая униформа была на крутых парнях из машины, в которой я недавно сидел.
Так вот почему роль «крутых» им так плохо удавалась! Они были всего лишь швейцарами, и в этом не было ничего постыдного. Но ведь они могли выполнять здесь и какие-то иные функции?…
– Вам чем-нибудь помочь?
– Помочь вам, сэр?
– Как ваше имя?
– Обо всех гостях следует докладывать!
– Вы что-то принесли?
– У вас есть имя?
Они окружили меня – их было пять-шесть человек, – возникнув из тьмы вестибюля, точно призраки; причем вовсе не по чьему-то приказу, а просто в этом заключалась их работа. Сейчас, в перчатках и униформах, они напугали меня гораздо больше, чем когда в темных очках затолкали в арендованную машину. Напугали своей ужасающей уместностью в сумраке этого дома. Среди них я не узнавал Прыщавого, Толстого, Худого и Невыразительного, но здание-то было большим. Вместо этого я видел перед собой Силуэт, другой Силуэт, высокий Силуэт и еще один Силуэт.
– Я ищу здесь Фудзисаки, – сказал я. – Мужчину, женщину или корпорацию.
– Должно быть, вы ошибаетесь.
– Да, наверняка вы вошли не в то здание.
– Здесь нет никакого Фудзисаки.
– Как его имя?
– Корпорация Фудзисаки Менеджмент, – ответил я.
– Нет.
– Нет, здесь такого нет. Вы ошиблись.
– Нет.
– Имя? Кто его спрашивает, сэр?
Я вытащил одну из визиток Минны.
– Фрэнк Минна, – ответил я. Мне без труда удалось произнести это имя, и я не чувствовал себя так неловко, как если бы назвал свое.
Толпа швейцаров, окружавшая меня, слегка расступилась при виде визитки. Я хоть чем-то продемонстрировал свою легитимность. Это были вышколенные швейцары, элита среди людей этой профессии, которые испытывали враждебность к новичкам и самозванцам.
– Вас ждут?
– Извините?
– Вас здесь ждут? У вас назначена встреча? Имя? С кем связаться?
– Вы случайно зашли сюда?
– Хм!
– Нет.
– Нет.
Я все меньше им нравился. Они снова окружили меня плотным кольцом. Визитная карточка Минны куда-то исчезла.
– Должно быть, вы что-то спутали.
– Да.
– Вероятно.
– Вы наверняка перепутали дом.
– Мы могли бы передать сообщение от вас, но что именно вы хотели бы сообщить?
– Лишь в том случае, как вы понимаете, если вы пришли по правильному адресу.
– Да.
– Да.
– Никаких сообщений, – сказал я.
Я похлопал по груди стоявшего ближе всех ко мне швейцара. Скривив гримасу, он попятился назад. Они превратились для меня в пингвинов. Я должен был прикоснуться к каждому из них. Я дотронулся до следующего, самого высокого, хотел сжать его плечо, но лишь скользнул по нему рукой. Кольцо швейцаров стало постепенно редеть. Возможно, они подумали, что я пачкаю их специальной невидимой краской, чтобы потом опознать, или цепляю на их одежду микроскопические электронные жучки, или… попросту поглаживаю их перья.
– Нет.
– Вам придется уйти.
– У нас нет того, что вы ищете.
– Здесь такого нет.