60 
— Вы знаете, что это незаконно?
— Знаю. В любом случае мы ничего такого не сделали. Это просто был план.
— Мне этот план не нравится, — протянул Алек. Его удивила честность девушки. — Он, мягко говоря, недоделанный.
— Честно сказать, я с вами согласна. Софи ужасно любит придумывать грандиозные планы, но частенько бывает небрежна в деталях. Она верит, что все как-нибудь получится… И самое странное знаете что? Как правило, все получается.
Риган обхватила себя за плечи и принялась мерить шагами комнату, пытаясь припомнить события того вечера как можно четче.
— Мы опоздали, — начала она. — Но так всегда бывает, если мы идем куда-нибудь с Софи. В общем, когда мы приехали, прием уже начался, и Шилдс вовсю вещал о новых возможностях и способностях, которые он готов подарить людям. Он эго-маньяк и, несомненно, мошенник. На меня его речи не произвели особого впечатления, но, судя по реакции людей в зале, многие готовы были видеть в нем чуть ли не пророка… По-моему, он недобрый человек, а потому дела его не могут быть благими… Ну а то упражнение со списком вообще показалось мне каким-то извращением.
— Так что там с телефоном? — напомнил Алек.
— Я помню, что не отключила звонок, хотя нам говорили об этом. И само собой он зазвонил как раз посреди очередной проповеди Шилдса. Я поспешила покинуть зал, потому что боялась, что один из телохранителей просто отберет у меня телефон.
— Там были телохранители?
— Ну да, двое. Шилдс называет их помощниками, но они охранники — это очевидно. Здоровенные такие типы.
— Ясно, — терпеливо сказал Бьюкенен. — И вы предполагаете, что оставили телефон в Лайам-Хаусе?
— Нет-нет. Я прекрасно помню, как убирала его обратно в сумочку. Думаю, он выпал, когда я упала.
— И когда же это случилось? — Алек призвал на помощь все свое терпение.
— Я пошла к машине, — продолжила рассказ Риган. — Шел дождь, и я велела Корди и Софи ждать под козырьком подъезда, пока я подгоню машину. Я бежала по дорожке к тому месту, где оставила машину, и вдруг мне послышалось, что кто-то окликнул меня по имени. Я не была уверена, потому что дул ужасный ветер, и дождь лил как из ведра, и все шумело и ревело… Я обернулась — и там был этот человек. Все случилось ужасно быстро, — сказала Риган задумчиво. Ей вдруг показалось, что тот день был давным-давно, может, год назад. — Я повернулась и подвернула ногу.
— Почему же вы рассказываете мне об этом только теперь? — Он был недоволен и намеренно давал понять это.
— Не знаю… я как-то не связывала тот денье… остальным. Я очень испугалась тогда, и мне повезло, что вообще сумела убежать с больной ногой.
— Он преследовал вас?
— Да. Но вы же не думаете…
— Чего я не думаю?
— А вдруг его нанял Шилдс? Доктор вполне мог нанять человека и приказать ему подкараулить меня, когда я покину прием, и хорошенько напугать. Это ему, кстати, удалось.
— Вы с удивительным упорством стараетесь приписать все происходящее злому умыслу доктора Шилдса.
— Но это единственное разумное объяснение происходящему. Разве не так?
— Не знаю. Мне кажется, у нас пока недостаточно информации для выводов. Но когда я сформулирую свое мнение, я непременно дам вам знать. А теперь как можно подробнее расскажите мне о том, что произошло после того, как вы покинули Лайам-Хаус.
— Но я же уже…
— Повторите еще раз. Пожалуйста.
Риган вздохнула и послушно принялась излагать все еще раз:
— Когда я упала, то все мои вещи вывалились из сумки и разлетелись по земле. Мне показалось, что я собрала все, но на самом деле я была не слишком внимательна. Лил дождь… я просто запихала в сумочку то, что попалось на глаза. Телефон, наверное, остался лежать на дорожке. Единственным моим желанием было добраться до машины и запереть за собой двери. Тот человек кричал мне, чтобы я остановилась… и я видела, что он что-то держит в руках. Но я не стала ждать… с ним что-то было не так, и я спешила укрыться в машине.
— Что было с ним не так?
— Лицо. — Она поежилась. — Мне до сих пор делается нехорошо, когда я вспоминаю, с каким выражением он на меня смотрел. Я позвонила в полицию, а потом мы с девочками доехали до полицейского участка и оставили заявление.
— Это хорошо, тут вы поступили правильно. Теперь подумайте и скажите: что так поразило вас в его лице?
— Злоба. На меня никто прежде не смотрел с такой злобой. А потом случилось что-то совсем странное.
60 
