92 
— Что именно?
— Остаетесь такой спокойной. Тут ведь черт-те что происходит. Маньяк этот… полиция везде, и охрана шагу вам не дает ступить…
— Я вовсе не так спокойна, как тебе кажется, — вздохнула Риган. — Просто я пытаюсь не думать об опасности. Не зацикливаться на этом.
— Это ужасно: ждать, что в любую минуту может случиться нечто… Такое ожидание — настоящий кошмар. Мне дурно делается при одной мысли, что вам грозит опасность. Если с вами что-то случится, я не знаю, что сделаю…
— Все будет хорошо. — Риган накрыла ладошкой руку Генри, непроизвольно сжавшуюся в кулак. — Вот увидишь.
Она говорила уверенно, но в душе ее жил тот же страх, что и у молодого человека. Ожидание изматывает. Потом она вспомнила об Алеке, взглянула на него и почувствовала, что душный ужас немного отступил. Пока он рядом, с ней все будет в порядке.
Официант принес напитки. Риган пригубила свой бокал. Она продолжала посматривать на Бьюкенена, и Генри это заметил.
— Что будет, когда он уедет?
— Наверное, они пришлют кого-нибудь другого.
— Да ладно, я вовсе не о том. Это же я, Генри, помните? Можете не притворяться. Я наблюдал за вами обоими, и ваши… э-э… особые отношения нельзя не заметить.
«Ах вот как», — в смятении подумала Риган.
— Алек симпатичный, — сказала она сдержанно. — С ним легко и все такое. Но знаешь ли, он не принадлежит к тому типу мужчин, которые мне действительно нравятся.
— К таким — стерильным?
— Что? — Она растерянно улыбнулась.
— Знаете, есть такие: застегнуты на все пуговички, всегда в костюме и при галстуке и выглядят ужасно невозмутимыми. Одно время я думал, что вашего брата Эйдена можно считать воплощением подобного стиля. А потом мы с ним играли в регби во время благотворительного матча. И тут-то я понял, как ошибался! Он был еще тот игрок — не боялся испачкаться и нападал так, что у меня искры из глаз летели! Теперь я знаю, что его нельзя отнести к стерильному типу… и Алека… детектива Бьюкенена тоже. Он разрешил мне называть его по имени. Так вот, я думаю, что на игровом поле он будет очень серьезным противником.
— Уверена, он не станет уклоняться от ударов, — задумчиво сказала Риган. — И наверняка будет стремиться к победе.
Генри допил свою колу и взял стакан Кевина. Осушив его, он принялся вертеться на стуле. Видно было, что юноша нервничает до такой степени, что он вдруг перестал понимать, куда девать руки. Генри крутил пустой стакан, звеня кубиками льда. Риган протянула ему сок, и он выпил и сок тоже.
— Что-то меня жажда замучила, — смущенно пробормотал юноша.
— Ты нервничаешь.
— Наверное.
Риган украдкой наблюдала за Кевином. Вот он отшатнулся от Алека и попытался сбежать, но тот схватил его за руку и принялся говорить что-то, удерживая паренька на месте. Риган не могла расслышать слов, но Кевин постепенно успокоился и теперь не выглядел таким испуганным.
«Алек Бьюкенен — хороший человек», — сказала она себе и вдруг почувствовала спазм, сжавший горло. Вслед за этим пришло осознание, что влечение и симпатия, которые она в полной мере испытывала все две недели, переросли в нечто более сильное.
— Они идут, — прошептал Генри.
Кевин подошел к столику, и Риган заметила, что глаза у него красные.
— Наверное, нам пора, — сказал он приятелю.
— Нам тоже, — подхватил Алек. — Уже поздно.
Риган встала и попрощалась с молодыми людьми. Когда они ушли, Алек повел ее домой.
— Завтра я приду немного позже, — сказал он. — Вещи надо собрать. Полицейский останется у твоей двери до моего возвращения, так что не волнуйся.
— Хорошо. — Риган была уверена, что предполагаемая задержка вызвана проблемами Кевина, но не стала расспрашивать.
— Спокойной ночи. — Он взялся за ручку двери.
— Подожди минутку.
— Да?
— Завтра… будь осторожней… когда будешь собирать вещи.
— Ладно.
Она заперла дверь и прислонилась к ней спиной. Наверное, он приснится ей сегодня ночью… и это будет чудесный сон. Но завтра она возьмет себя в руки и преодолеет свою так некстати проявившуюся слабость и возникшие вдруг чувства. Это очень правильное решение, похвалила себя Риган. Есть только одна маленькая проблема — она понятия не имеет, как его выполнить.
Глава 28
О том, что произошло утром, Риган узнала от Генри. Он влетел в кабинет, плотно закрыл за собой дверь и, блестя глазами, выпалил:
92 
