99 
«Я веду себя как дурочка, — вздохнула она. — Да что там, у меня никогда не хватит смелости признаться даже лучшим подругам. Признаться… в теплых чувствах к детективу Бьюкенену. Софи сразу же начнет подталкивать к решительным действиям… а к этому-то я как раз и не готова. А Корди… она скорее всего скажет, что раз Алек недостижим — телохранитель и все такое, — то он является идеальным объектом для фантазий. Что поделать, это такой человек; у него есть важная работа, и он непременно выполнит ее, причем выполнит хорошо. А потом уйдет, не оглядываясь и не испытывая сомнений и сожалений».
Риган проверила автоответчик и с облегчением вздохнула: обе подруги позвонили и оставили сообщения — они уже вернулись в Чикаго и прибудут на благотворительный банкет вовремя. Послание Софи оказалось длиннее: она сказала, что придет не одна и что у нее куча новостей для Риган по поводу их расследования.
Корди оставила два сообщения. В первом говорилось, что она придет на прием одна, возьмет такси, а домой вернется на машине Софи и что она будет ждать Риган в холле, подле входа в бальный зал. Второе послание целиком посвящалось описанию сногсшибательного синего — сапфирового — платья, в котором Корди собиралась блеснуть сегодня вечером. В конце Риган предлагалось перестать разыгрывать орлеанскую девственницу и надеть платье «С».
Риган вздохнула. Она не очень-то разбиралась в одежде, и винить в этом некого. А что касается платья, которое Корди целомудренно обозначила буквой «С»… Конечно, оно было весьма сексуальным. Сама Риган в жизни не купила бы ничего подобного, но в тот раз она поддалась на уговоры подруг, и теперь стало понятно, что они не отстанут до тех пор, пока она не согласится это злосчастное платье надеть.
Платье, если уж быть честной, было просто потрясающим. Нежная шелковистая материя ласкала кожу, глубокий цвет выдержанного бургундского вина подчеркивал нежность ее кожи. Покрой элегантно-прост — тонкие бретельки и V-образный вырез… в общем-то не слишком и глубокий… но вот только он все же был слишком глубок, чтобы Риган могла чувствовать себя комфортно.
Девушка повздыхала. Сомнения раздирали ее душу. Тогда она решила не спешить. В самом деле еще масса времени. Вот когда пора будет собираться, тогда она и решит, что надеть. До этого этапного момента предстоит переделать кучу важных дел.
Она отключила компьютер и покинула кабинет. Уинкотт уехал. Его сменил полицейский в форме, который проводил ее в спортзал. Полтора часа ушло на выполнение обычного набора упражнений для разминки плюс специальный комплекс для развития подвижности сустава, который составил для нее физиотерапевт. Риган устала, но недостаточно нервная энергия, накопившаяся внутри, требовала выхода. Она забинтовала ногу, чтобы снизить нагрузку на колено и встала на беговой трек. Обычно звук собственного ритмичного дыхания и шагов позволял ей сконцентрироваться и отвлечься от тревожных мыслей. Но сегодня этот прием не сработал.
Она бежала и думала о том, что случилось в ее жизни за последние две недели. Или, вернее, что случилось с ее жизнью. Ибо все встало с ног на голову. Куда бы она ни пошла, везде маячили широкие плечи и внимательные лица охранников. С ней рядом постоянно был Алек или полицейский в форме. Все вокруг словно застыли в напряженном ожидании. Уинкотт и Алек уверены, что псих — так Алек называл неведомого убийцу — попытается каким-то образом связаться с ней. Все две недели прошли в мучительном ожидании. Но пока ничего не случилось.
Риган держала лицо: все кругом были уверены, что она нервничает в пределах разумного. Ей удалось провести даже Генри. Никто не догадывался, что ей очень плохо и страшно, что нервы ее на пределе и единственный человек, который хоть немного мог ослабить напряжение, — Алек Бьюкенен. Почему-то Риган свято верила, что пока он рядом, все будет хорошо и она в безопасности.
Постоянный страх начинал сказываться на ней все больше: девушка потеряла аппетит, плохо спала и иной раз подолгу не могла сосредоточиться на работе. Ее терзали мрачные мысли: а Что, если убийца покинул страну? Или просто лег на дно — так это, кажется, называется? Сколько еще она будет жить под охраной полиции? Это не может длиться вечно. А что потом? Вдруг лейтенант Льюис в конце концов решит, что слишком много народу ничего не делает, охраняя мисс Мэдисон? Что с ней будет?
«Нужно спросить Алека: он наверняка знает, что будет дальше. Вот если сегодня выдадутся несколько свободных минут, я его обязательно спрошу».
99 
