– Ты должна быть приветливой с ним, – посоветовала Эмили, усаживаясь на кровать рядом с Сарой. – Он принёс еду и подарки. Лучше всего вести себя вежливо. Мне кажется, что на самом деле он очень добрый.
– Он у…ыу… он ударил меня, – простонала Сара, проведя рукой по лбу, где остался кровавый след. – Он сказал, что он новый…
Конец фразы разобрать было невозможно. Эмили почувствовала лёгкое головокружение. К ней вернулось прежнее противное, тошнотворное ощущение, словно в комнате не хватает кислорода. Надо поскорее лечь и закрыть глаза.
– Он сказал, что он мамин новый друг, – с трудом проговорила Сара сквозь слёзы.
Эмили не знала, спит она или нет, она чувствовала, как тяжелеют веки.
– У мамы появился новый любимый, с которым я должна была встретиться в ма… ма…
Эмили медленно поднялась. Теперь дышать стало гораздо легче.
– Попробуй дышать ровнее, – посоветовала она, так часто повторяла мама, когда она плакала так сильно, что не могла говорить. – Дыши спокойней. Здесь полно кислорода. Видишь люк в потолке?
Она показала на отверстие, Сара кивнула.
– Он впускает для нас свежий воздух через него. Этот человек. Он впускает много кислорода в подвал, чтобы мы могли дышать, хотя здесь и нет окон. Тебе нечего бояться. Можешь взять мою Барби. Твоя бабушка – водитель автобуса?
Сара выглядела очень уставшей. На её бледном лице проступили розовые пятна, а веки так распухли, что глаз было почти не видно.
– Бабушка – электрик, – ответила Сара, впервые прекратив плакать.
– Моя мама умерла, – сказала Эмили.
– А у моей мамы новый друг, – проговорила Сара, вытирая под носом.
– Он хороший?
– Я не знаю, я должна была встретиться…
– Только не плачь больше.
Эмили была сердита. Мужчина мог услышать их. Хоть его и не было здесь, он мог расставить в комнате микрофоны. Эмили думала об этом уже несколько раз. Она видела такое в фильмах. Правда, найти что-нибудь похожее в комнате она так и не смогла. Когда она только попала сюда, она обследовала всю комнату, толком не зная, что ищет. Но безрезультатно. Конечно, есть такие маленькие микрофоны, которые помещаются даже в зубе. Человек не может увидеть такие штуки. Этот мужчина может сидеть где-нибудь и следить за ними, наблюдая, что они делают, и слушая, о чём они говорят. Есть ещё и малюсенькие видеокамеры. Они размером с шляпку гвоздя, а здесь в стенах много таких шляпок. Однажды Эмили смотрела фильм «Дорогая, я уменьшил детей». Там слегка сумасшедший, но очень милый папа ставит опыты у себя на чердаке. Дети случайно попадают под какой-то аппарат и становятся крошечными. Как насекомые. Никто не может увидеть их. А этот мужчина, наверное, видит её. Скорее всего он сидит перед экраном телевизора в наушниках, видит и слышит всё, что они делают.
– Улыбнись, – прошептала она.
Сара снова тихонько заплакала, Эмили закрыла ей рот рукой.
– Ты должна улыбаться, – скомандовала она и растянула губы в фальшивой улыбке. – Он следит за нами.
Сара высвободилась из рук Эмили:
– Он сказал, что он мамин… мамин… новый…
Эмили опять легла на кровать и закрыла глаза. Они едва ли поместятся на ней вдвоём. Она так сильно сжала веки, что ей показалось, будто в голову просачивается свет, и в сиянии этого света возникают картинки: она увидела папу. На нём была фланелевая рубашка, он искал её среди полевых цветов на склоне за их домом. У него было увеличительное стекло, и он думал, что кто-то уменьшил её.
Эмили захотелось, чтобы Сары здесь не было.
22
Там, где был найден ранец Эмили Сельбю, у тропинки, соединявшей две улицы, стояли цветы в банках, пластмассовых вазочках, букеты лежали просто на траве рядом с записками и детскими рисунками. Часть цветов уже завяла, среди них ярко-красным пятном выделялись свежие розы. Вечерний ветер шевелил бумагу, и рисунки еле слышно шуршали.
Несколько подростков проехали мимо на велосипедах. Они кричали и смеялись, но, поравнявшись с цветами и записками, замолчали. Девочка лет четырнадцати задержалась на некоторое время, потом вытерла слёзы и помчалась вслед за друзьями.
Мужчина надвинул козырёк кепки на глаза. Другая рука опустилась к ширинке. Он решился подойти ближе к тому месту, где была похищена Эмили, но оступился и потерял равновесие. Ему пришлось опереться о дерево, чтобы не упасть. Он застонал и прикусил губу.