Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
103 
Работы по укреплению Вышгорода производились и впоследствии, но к XVI веку замок Тоомпеа устарел не только фортификационно: старое мрачное здание конвента уже не отвечало требованиям эпохи Возрождения. Поэтому, как только завершилась Ливонская война, по повелению шведского короля Иоханна III начали возводить здание Государственного зала в форбурге — в непосредственной близости от башни «Длинный Герман». И хотя оно было довольно представительное, но до нашего времени не сохранилось.
В XVII веке на замок Тоомпеа, как уже на совершенно устаревшее оборонительное сооружение, обращали мало внимания. Лишь во второй половине столетия были предприняты некоторые работы по перестройке, чтобы приспособить его помещения для нужд королевского наместника. Во время Северной войны Таллин был взят русскими войсками, но тогда поддержанию замка в порядке внимания почти не уделялось, поэтому его сооружения оказались в плохом состоянии. Некоторое внимание на Тоомпеа было обращено во время правления императрицы Екатерины II, которая в 1776 году отдала распоряжение эстляндскому рыцарству и городу Таллину привести замок в порядок для размещения в нем Эстляндского губернского правления.
Пол Вышгородской церкви, в течение многих веков служившей усыпальницей, устлан старинными надгробными плитами. Стены ее увешаны гербами и мемориальными досками дворянских семейств, члены которых были погребены в ней. Видные представители гильдии ремесленников тоже имели в церкви свои места для погребения, о чем свидетельствуют плиты, где под тремя таллинскими геральдическими львами помещена фигурка быка, указывающая, что погребенные принадлежали цеху мясников.
По повелению Екатерины II было воздвигнуто надгробие Самуилу Грейгу — герою Чесменской битвы. Проект гробницы исполнил знаменитый петербургский архитектор Д. Кваренги, а выполнил в классическом стиле, по предположению некоторых исследователей, не менее знаменитый скульптор И.П. Мартос. На памятнике сделана латинская надпись: «Здесь покоится шотландец Самуил Грейг, его прославляют Балтийское море, Архипелаг и берега, которые он охранял от вражеского огня».
Рядом высится надгробный памятник адмиралу И.Ф. Крузенштерну, сделанный в готическом стиле. Надпись на нем гласит: «Первому русскому плавателю вокруг света 1803–1806».
В КАЗЕМАТАХ БАСТИЛИИ
В одно прекрасное сентябрьское утро 1377 года в Париже было заметно необыкновенно оживленное уличное движение. Монахи, сеньоры, лавочники, студенты, солдаты городской стражи — почти все население города высыпало на улицы. Торговые лавки были закрыты, дома остались только старики и дети, а по нарядным костюмам и оживленным лицам горожан было видно, что спешили они на праздник. В этот день на площади должна была состояться церемония раздачи университетом ученых степеней и прием новых студентов.
Но в этот же день на эшафот, возведенный на площади перед собором Нотр-Дам де Пари, был приведен Гуго Обрио — прево Парижа, которому за несколько лет до этого было поручено возведение Бастилии. В Средние века были особого рода укрепления, которые назывались «бастидами» (или бастилиями): одни из них были постоянными, другие возводились на время. Бастиды существовали уже у древних римлян: обычно они были деревянными, по большей части 4-угольными и с платформой для приведения в действие метательных машин.
Для охраны Парижа вокруг него тоже были устроены бастиды, а между ними находились рвы и стены. Бастидами назывались также и главные ворота города. Во время правления короля Иоанна II (1350–1364) при входе на улицу Святого Антония находилась такая бастилия, с обеих сторон которой были устроены две крепостные башни. Карл V (1364–1380) решил превратить их в сильное укрепление и приказал Гуго Обрио пристроить к ним еще 6 башен, соединив их толстыми стенами.
Гуго Обрио начал строительство башен в 1369 году, а закончилось возведение Бастилии в 1383 году — уже при короле Карле VI. Хотя новая крепость сооружалась главным образом для защиты от врагов, но уже с самого начала своего существования стала использоваться как государственная тюрьма, тем более что само устройство ее было к этому приспособлено.
Бастилия представляла собой довольно правильный параллелограмм длиной около 65 метров и шириной около 35 метров. На каждой из длинных сторон располагалось по четыре полукруглых 5-этажных башни (толщина стен равнялась 1,5 метра), соединявшиеся друг с другом галереями, на которых стояли пушки. Одной своей стороной Бастилия была обращена к Парижу, а другой — к Сент-Антуанскому предместью. Со всех сторон ее окружал широкий и глубокий ров с перекинутым через него висячим мостом. В башнях были устроены верхние камеры для заключенных: свет и воздух в них проходили через небольшие отверстия, закрытые решетками, так что в достаточном количестве свет и воздух туда никогда не поступали. Но были в Бастилии места заключения и более ужасные, устроенные на 6 метров ниже уровня двора: в эти подземелья упрятывали тех, от кого хотели поскорее отделаться, а также непокорных и буйных арестантов, нарушавших суровую тюремную дисциплину.
103 
