14 
- Достаточно лестная.
- У меня есть оправдание. Они необычайно преданы друг другу.
- До такой степени, чтобы в порядке взаимопомощи совершить убийство?
- Теоретически - да. Но на деле - нет. Если это не так, значит, я совершенно не разбираюсь в людях и мою сутану можно выкинуть на помойку.
- Инспектор Руджери не склонен доверять Клавдию Валюберу.
- Знаю. Но я не склонен доверять недоверию полиции. А вы что думаете о Клавдии?
- Я уже думаю о кое-чем другом. А как насчет этого наброска Микеланджело?
Епископ снова сел за стол.
- Возможно, Анри действительно что-то обнаружил, - сказал он. - Если по правде, я в этом почти уверен. Вчера утром он вел себя как человек, владеющий настолько важной информацией, что ему трудно держать ее при себе. У тех, кто обычно приходит ко мне, такое состояние очень быстро заканчивается исповедью, причем я заранее с точностью могу определить момент, когда это произойдет. Но только не у Анри. Этот человек всегда стремился все делать сам. И в результате не сообщил мне ничего конкретного, только безотчетно дал почувствовать, что находится в состоянии, когда исповедь неизбежна.
- Кто заведует отделом архивов в вашей библиотеке?
- В принципе - Мартерелли. Но он постоянно в разъездах, а замещает его Мария Верди, которой помогает референт Прицци. Она работает в библиотеке с незапамятных времен, по меньшей мере лет тридцать, а может, и все двести пятьдесят:
- Она справляется с работой?
- Она всегда на месте и чрезвычайно благочестива, - со вздохом ответил Лоренцо Вителли, - еще не бывало повода в чем-либо ее упрекнуть.
- Очень унылая?
- В высшей степени.
- Вы словно бы о чем-то задумались.
- Возможно.
- О чем же?
Епископ поморщился. По ходу расследования он оказался в новой для себя роли доносчика, и это начинало его угнетать.
- Если вы хотите помочь Клавдию Валюберу… - подбодрил его Валанс.
- Знаю, знаю, - с досадой ответил Вителли. - Но это не всегда легко дается, представьте себе.
Валанс помолчал, ожидая, когда Вителли решится заговорить.
- Прекрасно, - произнес епископ чуть взволнованным голосом. - Я скажу вам, о чем подумал. Давайте начистоту: я сообщу вам сведения, которые утром утаил от полиции, потому что вы здесь с неофициальной миссией. Если это приведет вас к чему-то существенному, можете поделиться вашими открытиями с Руджери. В противном случае вы забудете о том, что слышали, а я, с моей стороны, постараюсь найти оправдание собственной подозрительности. Вы меня понимаете? Сможем мы с вами во время расследования соблюдать такой уговор?
- Согласен, - сказал Валанс.
- Ладно. Около двенадцати, перед тем как распрощаться со мной, Анри попросил разрешения позвонить. Я хотел было выйти, но он, со своей всегдашней нетерпеливостью, набрал номер при мне. Он позвонил одному из наших давних общих друзей, который в Риме занимается тем же, чем Анри занимается в Париже: издает книги по искусству.
- Как его имя?
- Пьетро Бальди. Когда он был помоложе, то мог очаровать кого угодно, но деньги не пошли ему на пользу. Он не отличается… особым умом, сам это понимает и пытается компенсировать свой недостаток разными способами, иногда приятными, а иногда не очень. Пьетро - свой человек в библиотеке, он ходит сюда запросто уже лет двадцать.
Лоренцо Вителли говорил, все больше понижая голос. Наверно, ему стыдно, подумал Валанс.
- Но это еще не всё, - сказал Валанс.
- Верно, - вздохнул епископ. - После ухода Анри я несколько встревожился и стал тщательно, страница за страницей, просматривать последние публикации Пьетро Бальди.
Вителли поднялся с места, достал с полки книгу, перелистал ее и, раскрыв, положил на стол перед Валансом.
- Взгляните сами, - сказал он.
- Что я должен увидеть?
- Вот этот маленький эскиз Бернини, слева. «Частное собрание. Владелец неизвестен». У меня впечатление, что я уже где-то видел этот эскиз. Мне даже кажется, что он попадался мне здесь, в Ватиканке, пятнадцать лет назад, когда я писал книгу о барокко. Но я в этом не уверен, понимаете, отнюдь не уверен.
- А какой ему был интерес публиковать краденый рисунок?
- Между издательствами, выпускающими литературу по искусству, существует безжалостная конкуренция. Бальди сделал себе имя благодаря случайным находкам, ранее неизвестным произведениям, содержательным примечаниям к публикации. Это приносит ему доход. Теперь вам понятно? Это крайне неприятная история. Вот почему мне неловко участвовать в вашем расследовании.
14 
