97 
– Ваш шатер поставить, как всегда, в центре лагеря?
– Нет, сегодня сделаем исключение. – Джеффри осмотрелся по сторонам и выбрал укромный уголок в стороне, за деревьями, далеко от людей. – И поспеши. Я хочу, чтобы ужин и постель приготовили как можно раньше.
Джеральд поклонился, прижав к груди руку, и кинулся выполнять приказание.
Барону показалось, что прошла целая вечность, прежде чем перед ним появились сушеное мясо, хлеб и фрукты. Он проводил Элизабет в шатер, усадил перед едой и стал почти насильно кормить.
– Ты сегодня спешишь, милорд, – заметила жена. – Хочешь пораньше лечь спать? Если так, я могу отложить купание.
– Нет! – хриплым голосом прервал ее Джеффри. – Быстрей доедай, бери плащ и все, что надо, и пошли. Нужно успеть, пока не зашло солнце.
Элизабет торопливо разыскала мыло, подхватила плащ и поспешила за мужем. Джеффри словно куда-то опаздывал и, казалось, был раздражен. Элизабет не могла понять, чем вызвала его недовольство. Изо всех сил стараясь не отставать, она так и не решилась спросить о причине спешки. Захочет, расскажет сам. Хоть этому Элизабет научилась за время их короткого брака: понимала, что Джеффри не позволит проникнуть в свои мысли, если это не совпадает с его намерениями.
Несколько минут супруги шли вдоль берега реки. Русло сделало поворот, углубилось в чащу, и Джеффри показал выбранное место. Чтобы добраться до него, пришлось нырять под толстые ветви. Но неудобство и исколотые ладони тут же были забыты, когда Элизабет наконец распрямилась и увидела, в какую попала красоту. Небольшую поляну, словно часовые, окружали высокие деревья.
Сверху пологом нависали густые ветви, пропуская на землю лишь малую толику солнечного света. Закат окрашивал листья и траву в золотистые и оранжевые тона, придавая пейзажу удивительное, почти сказочное настроение.
– Как красиво, как восхитительно! – прошептала Элизабет.
– А главное – никого вокруг, – отозвался муж. – Еще до ужина я прогулялся с собаками по реке и нашел это место.
Элизабет кивнула и села на берегу, чтобы сбросить туфли. Потом подняла глаза на Джеффри и онемела, увидев, что он тоже снимает сапоги. Не отрывая глаз, она следила, как вслед за сапогами муж скинул с себя все остальное.
Женщина почувствовала, что краснеет, хотя и понимала, насколько это глупо. И, не в состоянии отвести глаз, завороженно любовалась мощным, мускулистым телом.
– Эти солнечные лучи превратили тебя в настоящего бога, – прошептала она.
Золотистый отсвет на коже мужа делал его грубую красоту еще более впечатляющей.
Джеффри мотнул головой, и прядь густых черных волос упала на лоб.
– Окажешься за свои глупые разговоры в чистилище, – пригрозил он.
– Я вовсе не намеревалась богохульствовать, – попыталась защититься Элизабет. Муж улыбнулся.
– Ты позволишь мне помочь тебе раздеться? – проговорил он мягким, но срывающимся голосом.
Шутки не получилось – в глазах Джеффри стояли страсть и неутоленное желание.
Элизабет ощутила, как изнутри ее охватывает жар. Очень медленно она протянула руку; муж помог ей подняться и без единого слова начал раздевать. Сначала распустил кожаный пояс на бедрах, снял через голову юбку, блузку и наконец нижнюю рубашку цвета слоновой кости.
Супруги молча стояли друг против друга, позволяя вожделению, подобно поднимающемуся ветру, набрать полную силу. Но вот Элизабет не выдержала и робко шагнула к мужу.
– Джеффри! – Имя прозвучало, как мольба и барон знал, о чем просила жена.
– Не спеши, – шепотом ответил он и зашел в реку, пока кристально чистая вода не покрыла грудь.
Элизабет схватила мыло и бросилась вслед за мужем. Но охнула от неожиданности, как только холодная влага коснулась кожи.
– Слишком холодно, – крикнула она Джеффри и попятилась к берегу.
Вода доходила до бедер. Элизабет зачерпнула ее рукой и плеснула на плечи. Потом, спеша завершить туалет, быстро намылилась и, смывая с тела дорожную пыль, смущенно повернулась к мужу спиной.
– Иди ко мне, – послышался голос Джеффри.
Элизабет оглянулась, оценила расстояние и, нахмурившись, повторила:
– Холодно.
Потом прикусила нижнюю губку и стала ждать, чтобы муж приблизился к ней сам. Но барон не двинулся с места и только потребовал звенящим от смеха голосом:
– Женушка, я жду. Твой долг повиноваться.
Элизабет шутливо улыбнулась в ответ:
97 
