— Не в бровь, а в глаз.
Глава 29
Виктор Амаду постучал в дверь апартаментов в величественном отеле Святого Франциска и ждал целую минуту, прежде чем посол Клод Мирабо соблаговолил открыть. Не говоря ни слова, посол отвернулся, и Виктор вошел.
Номер был просторный, гораздо роскошнее той комнаты, в которой Виктор всю ночь ворочался с боку на бок. Парчовая обивка стен, латунные лампы и старинная мебель придавали номеру старомодный вид. Огромная кровать все еще хранила отпечаток длинного тела посла. За высоким окном открывался вид на голубое небо, небоскребы и идеальные пальмы на Юнион-сквер.
Мирабо сел за круглый стол у окна, сквозь тюлевые занавески которого струился солнечный свет. На столе теснились остатки обильного завтрака — блюда и графины, недоеденные фрукты и хлебные корки, — и от запахов в животе у Виктора заурчало. Он выпил скверного кофе у себя в номере, но еду заказывать не стал. Посол перехватил его взгляд.
— Ты ел? — спросил он по-французски.
— Нет, — ответил Виктор. — Перехвачу чего-нибудь попозже.
— Всегда следишь за бюджетом. В этом отношении ты образцово-показательный сотрудник.
Виктор почувствовал, что Мирабо его провоцирует, но просто ответил:
— Merci.
Посол кисло ему улыбнулся. У Мирабо была очень темная кожа, высокий лоб и такое выражение лица, словно он только что проглотил жука. Он принадлежал к тому же племени, что и президент Будро, и очень на него походил. Виктор слышал, что эти двое мужчин — дальние родственники, и ему нравилось думать, что только по этой причине посол получил столь важный пост. Уж точно не благодаря умственным способностям или дипломатическим талантам.
— Сядь, — велел Мирабо. — Расскажи, что узнал.
Виктор сел за неубранный стол напротив посла, который отхлебывал кофе из тонкой чашки. Своему телохранителю он кофе не предложил.
— К сожалению, немного, — сказал Виктор. — По моим сведениям, Майкла Шеффилда действительно не было в городе, когда мы приезжали к нему в офис. Его отца также в городе не было. Он, видимо, живет в сельской местности, севернее Сан-Франциско. Я пытаюсь узнать точное местонахождение.
Посол нахмурился:
— Нам необходимо их найти. Нам необходимо сесть и побеседовать с ними.
Виктор поборол искушение закатить глаза:
— Вы действительно надеетесь отговорить этих людей от их плана?
Посол Мирабо, нахмурившись, откинулся на стуле. Длинные пальцы теребили запонки.
— Не сбрасывай так быстро со счетов дипломатию, — сказал он. — Переговоры помогают решить многие проблемы. Не все мы люди действия, как ты.
Еще один удар по гордости Виктора. Он уже десять лет работал в службе безопасности при посольстве в Вашингтоне, тысячу раз защищал его от всяческих угроз, но Мирабо обращался с ним, как со слугой. Посол считал, что не нуждается в охране. Он верил, что популярность президента Будро — и, в широком смысле, ставленников Будро — настолько прочна, что никто не осмелится посягнуть на его посольскую жизнь. Что лишь доказывало его глупость.
— Я вышел на еще одного человека, — сказал Виктор. — Соломона Гейджа. Он, судя по всему, работает непосредственно на Шеффилда-père[5] и, возможно, приведет нас к ему.
Мирабо одобрительно кивнул:
— Ты разговаривал с ним?
— Пока нет. Я только вчера вечером разузнал о нем в консульстве. Мы видели его в «Шеффилд энтерпрайзиз». Очень высокий мужчина с бритой головой.
Посол покачал головой, давая понять, что не помнит. Виктор не удивился. Мирабо не замечал почти ничего, кроме звука собственного голоса.
— Сегодня утром я получил телеграмму, — сказал Мирабо. — Президент недоволен нашей медлительностью. Нам нужно уладить это дело. Нерешительность в отношении Гомы уже дает о себе знать.
— Каким образом?
— Это показывают опросы общественного мнения. — Посол махнул рукой. — Лоран наступает нам на пятки.
Жак Лоран был соперником президента Будро на приближающихся выборах. Реформатор. Сам Виктор полагал, что хорошая доза реформ — это именно то, что нужно его стране, но люди Будро пытались изобразить Лорана коммунистом, оппортунистом и демагогом.
Виктор постарался нахмуриться, как посол, хотя в груди у него екнуло.
— Вся эта история с Гомой всего лишь способ привлечь внимание, — заявил Мирабо, — но если мы заставим Шеффилдов свернуть их поддержку, это будет триумф. Президент сможет выступить по телевизору и по радио и рассказать народу, как мы утерли нос Гоме, перехитрили американцев. И ты сам понимаешь, насколько это важно.