28 
– Я бы никогда не позволила ему переступить порог вашего дома, если бы знала, как он поступил с вашим компаньоном. Я должна извиниться перед вами, Колин. Ваш дом – ваша крепость, куда приглашаются только друзья.
– И вы бы отказали ему?
Алесандра кивнула. Он улыбнулся ей. Сердце ее тотчас же заколотилось, словно перепуганный зверек. Боже, он был очарователен!
Реймонд ехал с кучером на передке экипажа. Он спрыгнул с высокого сиденья и открыл перед ними дверцу.
Колин вышел первым и повернулся, чтобы помочь Алесандре. Когда она оперлась о его руку, ее плащ распахнулся. Косынка, прикрывающая вырез, сдвинулась, и когда Алесандра ступила на мостовую, кружево упало.
Колин подхватил его. Он бросил взгляд на ее рискованный вырез и не мог оторвать глаз.
Он был вне себя от ярости. Алесандра попятилась под угрюмым взглядом и чуть было не упала, споткнувшись о бордюрный камень. Колин подхватил ее, потом развернул, чтобы она встала лицом к дверце экипажа, и:нова набросил кружевную косынку ей на плечи.
Алесандра страдала от унижения, отвечая па его разъяренный взгляд не менее сердитым взором. Они долго смотрели друг на друга, пока она, наконец, не уступила и не отвела глаз.
Колин поправил ей плащ на плечах и потащил за собой к парадному входу. Алесандра сочла, что ей нужно быть благодарной за то, что он не устроил сцену. Вряд ли кто-то еще заметил их маленькое противостояние. Колин загородил ее собой от толпы, входящей в здание оперы. Да, ей следовало быть благодарной. Однако Алесандра не чувствовала благодарности. Колин поступал, словно старик.
– Вы слишком много времени проводите за своими бухгалтерскими книгами, сэр. Вам действительно нужно появляться в обществе почаще. Тогда бы вы заметили, что мое платье вовсе не такое вызывающее, а на самом деле довольно строгое. – Алесандра не придала значения его недоверчивому фырканью. Она почувствовала, что ей хочется дать ему хорошего тумака. – Вы принимаете свои обязанности опекуна слишком близко к сердцу.
Когда они стали подниматься по лестнице, Колин крепко обнял рукой ее плечи. Алесандра попыталась скинуть его руку. Однако Колин был настроен решительно и проявил властность; в конце концов, она сдалась.
– Алесандра, мой отец доверил мне заботу о вас. И не важно, нравится мне это или нет. Я ваш опекун, и вы будете делать, как я прикажу.
– Жаль, что вы совсем не похожи на своего отца. Он такой милый, добрый человек. Вам следует у него поучиться.
– Когда вы прекратите одеваться как продажная девка, я стану именно таким, – пообещал Колин. Алесандра выдохнула, заикаясь:
– Еще никто не смел назвать меня продажной девкой!
На это яростное утверждение Колин ничего не ответил, пряча улыбку.
Долгое время ни один из них не вымолвил ни слова. Их проводили в ложу принца-регента, и они заняли места бок о бок.
Здание оперы было заполнено до отказа, но Колин был уверен, что только Алесандра следила за действием. Остальные наблюдали за ней.
Она притворялась, что не замечает пристальных взглядов. Алесандра и Колина сразила наповал своей красотой. Она была замечательно сложена. Держась с царственной простотой, она ни разу не отвлеклась от сцены. Однако Колин мог видеть ее руки. Они были крепко сжаты и лежали на коленях.
Он пододвинулся немного поближе. Потом протянул руку и накрыл обе ее руки одной своей ладонью. Алесандра не отвела взгляда, чтобы посмотреть на него, но своих рук не убрала. Они не шелохнулись до окончания спектакля.
Белый крахмальный галстук на шее Колина сводил его с ума. Он хотел сорвать эту штуковину, задрать ноги на перила ложи и закрыть глаза. Вероятно, с Алесандрой случился бы сердечный приступ, если бы он осмелился так бесстыдно себя повести. Конечно, Колин не стал ее смущать, но, видит Бог, как он ненавидел все это притворство, все эти светские приличия!
Колину было невыносимо находиться в ложе принца-регента. Натан неделю бы вопил, если бы узнал об этом. Его компаньон не любил правителя еще больше, чем Колин, поскольку его жена обманным путем лишилась своего наследства, оказавшегося в руках не слишком благородного принца.
Ужасная опера, которую Колин был вынужден терпеть, не привела его в хорошее расположение духа. Тогда он и на самом деле закрыл глаза, попытавшись не слышать визгливых звуков, доносящихся со сцены.
Алесандра до окончания представления так и не поняла, что Колин задремал. Она повернулась к нему, чтобы спросить его мнение о спектакле, и когда уже собралась заговорить, Колин всхрапнул. Алесандра чуть было не рассмеялась и с трудом сохранила невозмутимый вид. Опера и в самом деле была бездарной, и ее так же безудержно клонило ко сну. Алесандра никогда не призналась бы в этом Колину, чтобы не увидеть его злорадства.
28 
