Но... читается легко и любовь-морковь
256 
За участие в подавлении московского восстания царь щедро наградил Рачковского, выдав ему 72 тысячи рублей. Николай II так расчувствовался, что снял с себя орден Святого Владимира и прикрепил его к мундиру Петра Ивановича.
Французы были встревожены революционными событиями в России и всерьез опасались за судьбу вложенных в ее экономику капиталов. Азеф сообщил Рачковскому, что группа боевиков эсеровской партии готовит покушение на министра внутренних дел Столыпина. Петр Иванович задумался. В последнее время Столыпин, да и некоторые другие царские сановники, напуганные размахом народного движения, начали высказывать либеральные идеи. Рачковский понимал, что покушение эсеров позволит ужесточить борьбу с революционерами, поэтому решил оставить сообщение провокатора без внимания.
В феврале 1906 года в Департамент полиции поступили сведения о готовящемся покушении на московского генерал-губернатора Дубасова. Проверку материала Столыпин поручил Рачковскому, который повел расследование по ложному следу. По его совету директор Департамента полиции сосредоточил все оперативные мероприятия вокруг Изота Созонова, чей брат Егор убил Плеве. По Зже выяснилось, что Изот не имел никакого отношения к заговору против Дубасова.
В результате эсеры совершили теракт. Взрывом был убит адъютант Дубасова и ранен кучер. Сам же генерал-губернатор отделался легким ранением.
12 августа 1906 года взорвалась бомба на даче Столыпина. Было убито 24 и ранено 25 человек, в том числе малолетние сын и дочь министра внутренних дел.
Позднее Азеф сообщил чиновнику по особым поручениям при министерстве внутренних дел России, что предупредил о готовящемся покушении на Столыпина Ивана Петровича Рачковского. В тот же вечер объяснительная записка провокатора была передана Столыпину. Министр внутренних дел прекрасно понимал, что расправа с авантюристом может поставить крест на его карьере: в секретной справке заведующего особым отделом Департамента полиции говорилось, что Рачковский был рекомендован императору на должность вице-директора Департамента полиции по политической части Григорием Распутиным. Ссориться же со всемогущим «святым старцем» было смерти подобно. Нужен компромисс…
Через некоторое время Рачковский в кабинете Столыпина написал рапорт об отставке, на котором Столыпин написал: «Уволить в отставку по болезни. Испросить высочайшего повеления о назначении пенсии Рачковскому в размере 7000 рублей в год».
Так завершилась карьера одного из самых блистательных авантюристов тайной полиции.
Тереза Эмбер (Дориньяк)
Тереза Дориньяк считалась наследницей громадного состояния, которое ей завещал одинокий миллионер Крауфорд в благодарность за то, что она ухаживала за ним во время его болезни.
В 1878 году Тереза Дориньяк, дочь богатого крестьянина, вышла замуж за Фредерика Эмбера. Отец Фредерика — профессор права и политический деятель Густав Эмбер (1822–1894) — с 1875 года был сенатором, а в 1882 году — министром юстиции во втором кабинете Фрейсине. Сам Фредерик в 1885–1889 годы был депутатом, причем избирался от республиканской левой партии, хотя позже больше симпатизировал буланжизму.
Тереза Дориньяк с 1877 года считалась наследницей громадного состояния в 100 миллионов франков. Она утверждала, что эти сто миллионов завещал ей одинокий богач Крауфорд в благодарность за то, что она ухаживала за ним во время его болезни.
Но вдруг объявились два племянника Крауфорда, предъявившие другое завещание, по которому состояние дядюшки должно было быть разделено на три равных части между ними и сестрой Терезы, тогда несовершеннолетней Марией Дориньяк. Терезе же была отказана только пожизненная рента в 300 тысяч франков.
Начался длительный процесс между соискателями наследства. Крауфорды выражали готовность отказаться от своей доли наследства, если Мария Дориньяк, когда достигнет совершеннолетия, согласится выйти замуж за влюбленного в него Генри Крауфорда.
Между тем стороны, стремясь разрешить противоречия, сделали несколько шагов навстречу друг другу. В частности, наследство Крауфорда, состоявшее, за исключением замка Маркотт в Испании, из процентных бумаг, спрятанных в несгораемом шкафу, было отдано на хранение Эмберам, с тем чтобы Тереза могла отрезать купоны на сумму 360 тысяч франков ежегодно, при этом остальная сумма должна оставаться нетронутой до окончательного приговора суда или нового соглашения сторон. Дело передавалось из одной инстанции в другую, однако суд не мог вынести вердикт по той простой причине, что вследствие этих компромиссных соглашений изменялись как матримониальные, так и финансовые отношения между сторонами.
256 
