Но... читается легко и любовь-морковь
268 
В дополнение к благословениям церковных иерархов Распутин начал свою жизнь в столице под покровительством двух дам высшего общества, черногорских сестер-княжен, великой княжны Милицы и великой княжны Анастасии. Дочери короля Николая I Черногорского были замужем за кузенами царя Николая II, и обе были увлечены псевдовосточной разновидностью мистицизма, тогда бывшего в моде во многих салонах столицы.
Именно великая княжна Милица привезла Распутина в Царское Село. Знаменательная дата 1 ноября 1905 года (по старому стилю) проставлена над записью в дневнике Николая. «Мы познакомились с божьим человеком Григорием из Тобольской губернии». Через год Николай записал: «Григорий приехал в 6 часов 45 минут. Он видел детей и беседовал с нами до 7 часов 45 минут». Еще позже: «Милица и Стана (великая княжна Анастасия) обедали с нами. Они говорили о Григории целый вечер».
Появление Распутина во дворце не получило широкого общественного резонанса. Его рекомендации со всех сторон были безупречны. Он имел благословение наиболее авторитетных деятелей церкви; отец Иоанн и епископ Феофан советовали императрице поговорить с благочестивым крестьянином.
Однако никто не ожидал, что Распутин будет во дворце столь желанным гостем. Обычно он приходил за час до обеда, когда Алексей играл на полу в своей голубой пижамке, прежде чем лечь в постель. Распутин садился возле мальчика и рассказывал ему истории о путешествиях, приключениях и старые русские сказки. Часто девочки, императрица, да и сам царь заслушивались этими рассказами. Именно в один из таких вечеров осенью 1907 года впервые встретила Распутина великая княжна Ольга Александровна, младшая сестра царя.
Николай и Александра свободно разговаривали с Распутиным. Для царя Распутин был именно таким, каким описала его сестра, «русским мужиком». Однажды, разговаривая с одним офицером охраны, Николай развил свою мысль: «Он (Распутин) просто добрый, религиозный, прямодушный русский человек. Когда тревоги или сомнения одолевают меня, я люблю поговорить с ним и неизменно чувствую себя потом спокойно». Для Александры значение Распутина было намного серьезнее. Постепенно Александра стала приходить к убеждению, что старец — посланник Бога к ней, к ее мужу, к России. Неопровержимым доказательством его божественной миссии было то, что он мог облегчить страдания ее сыну, больному гемофилией.
«Именно болезнь мальчика привела Распутина во дворец, — писал сэр Бернард Пэйрс. — Какова же была природа влияния Распутина на царскую семью? Основой всему этому несомненно было то, что он мог доставить облегчение мальчику, и не было никаких других причин». Прочие очевидцы согласны с этим мнением.
Вероятно, Распутин лечил мальчика, используя свои гипнотический дар, хотя с точки зрения медицины это не так просто. Александра верила, что Распутин способен остановить кровотечение Алексея, думая, что он достигнет этого силой своих молитв. Когда же Алексей начинал выздоравливать, она приписывала это исключительно молитвам «божьего человека».
Успех в Царском Селе обеспечил Распутину и успех в обществе. Вскоре грубые холщовые рубахи сменились шелковыми блузами голубого, ярко-красного, сиреневого и бледно-желтого цветов, некоторые из которых были сшиты и вышиты цветами самой императрицей. Черные бархатные штаны и мягкие сафьяновые сапоги заменили его мужицкий наряд. Простой кожаный ремень на поясе уступил место шелковому шнурку небесно-голубого или малинового цвета с большими мягкими свисающими кистями. Распутин стал носить красивый золотой крест — подарок Александры.
В этих новых нарядах Распутин оказался в центре всеобщего внимания. Когда великую княжну Ольгу Александровну спросили, что ей не нравится в Распутине, она прежде всего назвала «его странность, распущенность и поступки, приводящие в замешательство других». Ольга получила достаточное представление об этом при своей первой встрече с Распутиным в Царском Селе.
Даже приняв новый облик, Распутин остался мужиком. Он гордился тем, что допущен в светские гостиные. Входя с улицы с потоком гостей, разодетых в меха и бархат, Распутин вручал лакею свой простой длинный кафтан, неизменную одежду русского крестьянина. В изысканном разговоре Распутин пользовался грубыми непристойными выражениями. Это не были слова, выскочившие неумышленно, наоборот, Распутин пользовался ими намеренно, стараясь произвести шокирующий эффект. Он любил в деталях описывать случки лошадей, которые наблюдал ребенком в Покровском, затем неожиданно поворачивался к красивой женщине в декольте и говорил: «Подойди, моя милая кобылка». Он находил, что общество, как и царская семья, очарованы его рассказами и легендами о Сибири. Его манеры за столом ошеломляли людей. Однако для пресытившегося, манерного, падкого на все новое, общества Распутин был экзотическим развлечением.
268 
