Последние отзывы

  274  

Александр Трепов, новый премьер-министр, решил избавить правительство от влияния Распутина. Первым шагом к этому должно было стать освобождение от должности протеже Распутина Протопопова. Прежде чем занять пост премьера, он заручился обещанием царя, что Протопопов будет смещен. Однако после вмешательства императрицы Николай II изменил свое решение.

Тогда Трепов попросил об отставке. Николай, подстрекаемый недавними письмами Александры, отказал ему. «Александр Федорович! Я приказываю Вам исполнять Ваши обязанности с коллегами, которые, я думаю, Вам подходят». Отчаявшись, Трепов послал своего зятя Мосолова к Распутину с целью предложить ему внушительную взятку — дом в Петрограде, оплату всех текущих расходов, телохранителя и 100 тысяч рублей, если он даст добро на смещение Протопопова, а затем сам прекратит вмешиваться в дела правительства. Также в качестве взятки Трепов предложил Распутину сохранить свободу действий в отношении духовенства. Распутин, уже получивший огромную власть и мало пользовавшийся ею для приобретения богатства, ответил отказом.

Распутин, как считали многие, был платным немецким шпионом. Но это маловероятно. Из тех же соображений, из которых Распутин отверг взятку Трепова, он отказался бы от денег. Ни один иностранец не мог предложить ему власти большей, чем он уже обладал; кроме того, он не любил иностранцев, особенно англичан и немцев. Более правдоподобно, что немецкие агенты могли использовать Распутина для получения инфррмации, которой он располагал. Керенский считал, что «было бы необъяснимо, если бы германский Генеральный штаб не использовал его (Распутина)». Он ненавидел войну и не сторонился людей, которые выступали против нее. В его свите всегда были разные люди, многие — сомнительной репутации, и в этот круг легко могли проникнуть секретные агенты. Распутин был таким болтливым и хвастливым, что любой агент мог просто сидеть и внимательно его слушать.

К примеру, по средам Распутина обязательно приглашали на обед к Манусу, петроградскому банкиру, где всегда находилось множество очаровательных красивых и доступных дам. Все много пили, и Распутин болтал без умолку. Манус открыто выступал за примирение с Германией. Палеолог, имевший собственную эффективную сеть информаторов, полагал, что Манус являлся главным немецким резидентом в России.

В 1916 году великие князья, генералы и депутаты Думы — все сходились в одном: Распутин должен быть устранен.

В свои 29 лет князь Феликс Юсупов являлся единственным наследником огромнейшего состояния в России. В Петрограде было четыре юсуповских дворца, в Москве — три, и кроме этого 37 имений по всей России.

Юсупов впервые встретил Распутина перед своей свадьбой. Они часто гуляли вместе в сомнительных ночных заведениях. Если верить Юсупову, Распутин советовал Николаю отречься в пользу Алексея, тогда императрица стала бы регентшей. За год до роковой развязки Юсупов понял, что присутствие Распутина подрывает монархию и что старца нужно убить 2 декабря 1916 года депутат Владимир Митрофанович Пуришкевич выступил против Распутина в Думе. На следующее утро Юсупов явился к Пуришкевичу и сказал, что собирается убить Распутина, но ему нужны помощники. Пуришкевич сразу согласился Еще трое заговорщиков были посвящены в план покушения: офицер Сухотин, армейский доктор Лазаверт и молодой друг Юсупова великий князь Дмитрий Павлович. 26-летний Дмитрий был сыном последнего здравствующего дяди Николая II, великого князя Павла.

Запальчивый Пуришкевич, не в силах сдержать свое обещание молчать, вскоре намекнул некоторым депутатам Думы, что с Распутиным должно чтото произойти. Старец заволновался. Однажды после долгой прогулки по Неве он пришел домой и заявил, что река скоро будет полна крови великих князей. В свою последнюю встречу с царем он отказался дать Николаю обычное благословение, сказав вместо этого: «На этот раз ты благослови меня, а не я тебя».

Успех заговора зависел от того, сможет ли Юсупов заманить Распутина в подвал дворца на Мойке. «Моя близость с Распутиным, так необходимая для нашего плана, росла с каждым днем», — писал он. Когда в конце месяца Юсупов пригласил его «провести с ним как-нибудь вечерок», Распутин охотно согласился.

Но согласие Распутина было вызвано не только дружеским расположением. Юсупов намекнул, что княгиня Ирина, известная своей красотой, но еще не знакомая Распутину, будет присутствовать на вечере. «Распутину давно хотелось познакомиться с моей женой, — писал Юсупов. — И, думая, что она в Петербурге, а родители мои в Крыму, он сказал, что с удовольствием приедет. Жены моей в Петербурге еще не было — она находилась в Крыму, с моими родителями, но мне казалось, что Распутин охотнее согласится ко мне приехать, если он этого знать не будет».

  274