Последние отзывы

  287  

Гурджиев писал, что человек некогда обладал великим даром — свободной волей, самосознанием и бессмертием Но это все первоначальное естество человек сегодня утратил, и задачей самого Гурджиева является возвращение людям их естественного состояния, в том числе и бессмертия.

Гурджиев надеялся, что община его будет расти за счет неофитов из русской администрации в Ташкенте. Но просчитался. Военный губернатор города терпеть не мог мистиков и декадентов, в которых он видел исчадие ада, виновников смуты на Руси. Тем более что «искатели истины», как именовали себя ученики Гурджиева, уж очень обносились за время своих странствий и выглядели как оборванцы. И тогда Гурджиева осенило: он забыл включить в «четвертый путь» кроме пути монаха, йогина, факира еще и «путь богача». Нужны деньги, большие деньги для того, чтобы его учение нашло признание у широкой публики. «Искатели истины» должны выглядеть респектабельно, чтобы у них появились последователи. Гурджиев становится предпринимателем.

Ради денег Гурджиев занимался финансовыми махинациями, скупал нефтеносные участки в окрестностях Баку, получал огромные гонорары за знахарские сеансы, выступал в цирке в качестве акробата и даже — в роли гипнотизера. И даже продавал ковры, о чем рассказал ученик великого мага Петр Успенский: "Это был невероятно многосторонний человек; он все знал и все мог делать. Как-то он сказал мне, что привез из своих путешествий по Востоку много ковров, среди которых оказалось порядочное число дубликатов, а другие не представляли собой художественной ценности. Во время посещений Петербурга он выяснил, что цена на ковры здесь выше, чем в Москве; и всякий раз, приезжая в Петербург, он привозил с собой тюк ковров для продажи.

Согласно другой версии, он просто покупал ковры в Москве на «толкучке» и привозил их продавать в Петербург.

Я не совсем понимал, зачем он это делает, но чувствовал, что здесь существует связь с идеей «игры».

Продажа ковров сама по себе была замечательным зрелищем. Гурджиев помещал объявления в газетах, и люди всех родов приходили к нему покупать ковры. Они принимали его, разумеется, за обыкновенного кавказского торговца коврами. Часто я сидел часами, наблюдая, как он разговаривал с покупателями. Я видел, что нередко он играл на их слабых струнках.

Однажды он то ли торопился, то ли устал от игры в торговца коврами. Какая-то женщина, очевидно, богатая, но очень жадная, выбрала дюжину прекрасных ковров и отчаянно торговалась. И вот он предложил ей все ковры в комнате почти за четверть цены тех, которые она выбрала. Сначала она опешила, но потом опять начала торговаться. Тогда Гурджиев улыбнулся и сказал, что подумает и даст ответ завтра. А на следующий день его уже не было в Петербурге, и женщина вообще ничего не получила.

Нечто похожее происходило с ним каждый раз. С этими коврами, в роли путешествующего купца, он опять-таки производил впечатление переодетого человека, какого-то Гарун-аль-Рашида или персонажа в шапке-невидимке из волшебных сказок".

Но самое главное предприятие Гурджиева в те годы — удачная женитьба. Жена его была из старинного знатного шляхетского рода Островских. Она принесла ему не только большое приданое, но и также связи в аристократических кругах.

Все складывается для Гурджиева удачно. Из бродяги он превратился в человека с положением в обществе. Расширился и круг его связей и знакомств. Теперь он общался с людьми из высшего света, в том числе с теми, кто был связан даже с царским окружением.

Во время спекуляций нефтеносными участками в Баку Гурджиев познакомился с крестником покойного царя Александра III, бурятским лекаремшаманом П. Бадмаевым, также ради денег пускавшимся в самые различные предприятия и аферы. Бадмаев был связан с Распутиным и входил в окружение Николая П. Он-то и представил Гурджиева русскому самодержцу. Император встретил главу «искателей истины» очень доброжелательно и заинтересованно, внимательно выслушал его рассказ о том, какие цели преследует возглавляемое им движение.

Окрыленный успехом, заручившись у придворных Николая II нужными бумагами, Гурджиев переехал в Москву и приступил к созданию научно-методического центра «искателей истины». Своему учреждению Гурджиев дал громкое название — «Институт гармонического развития человека». Строительство шло полным ходом. Великий маг дневал и ночевал на месте будущего «института». Всем, кто записывался в него, уплатив, конечно, взнос, он обещал скорое его открытие. В Москве члены группы платили немалые по тем временам деньги, тысячу рублей, и, работая с ним, продолжали заниматься своими делами. «Есть несколько аспектов этой идеи, — говорил учитель — Работа каждого человека может включать расходы, путешествия и тому подобное. Если же его жизнь организована так плохо, что тысяча рублей в год оказывается для него затруднением, ему лучше за эту работу и не браться. Предположим, по ходу работы ему потребуется поехать в Каир или в какое-то другое место. У него должны быть для этого средства. Благодаря нашему требованию мы узнаем, способен он работать с нами или нет. Кроме того, — продолжал Гурджиев, — у меня слишком мало свободного времени, чтобы я мог пожертвовать его другим, не будучи уверен, что это пойдет им на пользу. Я очень высоко ценю свое время, потому что оно нужно мне и для собственной работы, потому что я не могу и, как сказал ранее, не должен тратить непродуктивно. Есть во всем этом и другая сторона, люди не ценят вещь, за которую не заплатили».

  287